Лента Peantr'а

Не выдумывай. А то мы не ходили строем и не пели "И Ленин такой молодой...".
И что?
Обвалилось в один миг, а мы с улыбкой вспоминаем это.

Дай бог, чтоб ты оказалась права.

А что изменилось?

Ничего практически не изменилось. Мы с тобой были исключениями. "Оттепель" и 1991 год были флуктуациями, а затем всё возвращалось на круги своя. Но я всё равно хочу, чтобы ты оказалась права.

И не такое пишут, впечатление что люди живут десятилетия назад

я всех идеологчески долбанутх не вступая в разговоры отправляю за" черту оседлости " Подхожу утилитарно - можно слушать - смотреть концерты классической музыки из московских залов , мосфильмовскую продукцию встречаются неплохие ленты бесплатно . Ну и быть на связи с одношкольниками

в газетах пишут что прошлой ночью
Санкт-Петербург перешёл эстонскую границу по Чудскому озеру.
очень культурный эстонский пограничник,
заметив что по льду крадётся,
нервно оглядываясь,
хорошо знакомый ему город
крикнул
- извините, вы случайно не Санкт-Петербург?
на что получил ответ почему-то на голландском
- hou je mond, ik smeek je! misschien word ik gevolgd!
в участке, выпив кофе и отогревшись,
Санкт-Петербург попросил позвать переводчика
и рассказал что триста лет назад
его обманом заманил в Северную Евразию
московский царь Пётр,
обещая что в Московии город станет столицей
и под его влиянием
страна изменится, станет пригодной для жизни.
триста лет прошло,
Северная Евразия осталась Северной Евразией,
город устал ждать и бежит домой,
в Нидерланды.
на вопрос пограничника почему он бежит
без своих многочисленных новых районов
Санкт-Петербург вдруг вышел себя,
разорвал на груди рубашку
и мешая русский мат с верхним голландским
сообщил что «они ему не районы».
/ Maxim Gorynov /

Mikhail Shevelev
23 мин. ·


К вопросу о том, как разработать план, по которому потом все пойдет. Я видел крушение Советского Союза, пару войн, суверенный дефолт и игру команды «Спартак» в 1976-ом, но самым ярким было другое.
Маме на день рождения решил купить стиральную машину «Эврика». Скопил денег. Приехал в магазин, приобрел. Она мало того, что дорогая, но еще и тяжелая, килограммов сорок в ней было точно. Примагазинные ханыги предложили за три рубля погрузить ее в машину. Я бы рад, но эту расходнуюстатью я в бюджете мероприятия не предусмотрел, и денег после покупки осталось семнадцать копеек как сейчас помню, потому что такое не забывается. В принципе сорок килограммов – вес подъемный, но стиральная машина – одна из самых неудобных для самостоятельной переноски вещей в мире. Но донес, но погрузил. Доехал до дома. Выгрузил, занес в подъезд. И узнал, что лифт сломался. А этаж десятый.
Как же ты ее дотащил, спросила растроганная мама. Хотел сказать, что я ее не дотащил, а припиздячил, но поступил как Владимир Владимирович. До определенного момента, сообщил, все шло по плану.

Из цикла "Знаете ли вы"
Этому самое место будет на ветке филолога.

Спасибо, не знал.

Из цикла "О русской культуре"

Mikhail Shevelev

Если вы пришли в незнакомое место, где на входе есть вешалка, которой все придают большое значение, а внутри сцена, на которой висит ружье - это театр, и играют Чехова. Если на протяжении всего спектакля герой ходит вокруг ружья, навзрыд вспоминает о своем провинциальном детстве, размышляет, не застрелиться ли ему от тяжелой столичной жизни, и больше ничего не происходит - вы смотрите работу актера Гришковца. Если ружье висит, но на сцене никто не появляется, знайте, что и непоявится, поскольку вы находитесь в Театре наций под руководством актера Миронова, и вся труппа занята - либо уехали в Донбасс, либо пишут письмо президенту Путину с просьбой не посылать их в Донбасс. Если ружье на протяжении трех актов стреляет непрерывно в такт рекламе шампуня для собак в исполнении К.Собчак, то это творческий почерк режиссера Богомолова. Если выстрел прозвучал, пуля попала в голову главного героя, но он выжил и стал депутатом Государственной Думы, значит, вы знакомитесь с работой актера Певцова.

Катя Тарханова
2 д. ·


а пусть, пусть запретят английский в школах, как собираются. музыку заграничную запретят, заодно джинсы и хот-доги, все постельные сцены в кино, канадский хоккей, французские духи, романы Томаса Манна, пьесы Уайльда и наконец-то музыку Чайковского всех уголовно наказуемых цветов радуги. пусть запрещают, это только начало
пусть оставят - для деток своих и для избранных с холмогор - матанализ и квантовую механику, ТММ с сопроматом и биохимией - на период малоученья, как был жепериод малокартинья, Серебристая пыль и Алла Тарасова в роли Анны Карениной, бросившейся под поезд на свой 75-летний юбилей - в тугом корсете, превратившем 56й размер в 54й. это тоже еще не конец
по-китайски бегло говорит дочка Мизулиной - та самая голубоглазая идиотка, которая что-то с Дудем/Моргенштерном, одета в Милане на сто мильонов и требует запрета Гугла и Википедии. Мизулину в президенты, она моя тезка, компьютеры запретить, а в премьеры - Львову-Белову. она машечкина тезка и как мать и как женщина разовьет православно-ориентированную, суверенную экономику павлово-посадских платков, цифровой рубель внедрит (а цифры где? - а где попало)
пусть лаврюга с трибуны ООН выступает 24/7 про "западное меньшинство" - весомо, грубо, зримо. пусть мир во всем мире отстоит уже русская правда, большая и толстая. в Новой Зеландии - лапти, в Париже - щи да каша, в Метрополитен-опера - хор Пятницкого, чем плохо? вместо пяти олимпийских колец - две ушанки, три тюбетейки, на стадионе Уэмбли кричалка "Россия вперед" и лишь на манер кто громче, а в родимой Сьерра-Леоне разговаривают только матом
обнимемся

Сейчас уже нет спорта, даже футбол стал цирком без борьбы.

Некоторым из здешних алконавтов именно такое ндравится :

Сотрудница американского посольства с детьми и советской переводчицей. СССР. 1961 г. Угадай, кто советская переводчица.

В шляпе и перчатках

Алексей Федяров
34 мин. ·


Когда слышу, что женщина не может побить мужчину ибо меньше, легче, слабее и пр., вспоминаю прокурора небольшого сельского района, которого забыл, как звали, но отчество точно Иваныч.
Жена у него была следователем милиции и мастером спорта по самбо.
Когда Иваныч перепивал (частенько), а у неё было плохое настроение (всегда, когда он перепивал), она его бивала.
Как-то Иваныч рассказал это в компании, и особенно жалостливо звучал фрагмент: «Она меня бросает через бедро, я ейговорю: «Ну хоть на кровать бросай», а она на пол меня и ругает».
Ситуация была сложная. Обратиться в милицию Иваныч не мог, это полная потеря уважения - нельзя прокурору жаловаться, что его жена бьёт, нельзя жаловаться, что мент бьёт, а тут - жена-мент.
Однажды, когда Иваныч в конце посиделок уныло завис лицом над рюмкой, пытаясь принять ближайшее будущее, я попытался его успокоить.
- Когда ты уволишься, она тебя бить будет меньше, - сказал я. - Это прокурора менту бить интересно, а обычного человека - на работе хватает.
Он тогда обиделся, все смеялись, а через пару лет я оказался прав.

Aleksander Fuchs
2 ч. ·

ПО КОЧАНУ
Очень хочется спросить у нынешних патриотов, как они относятся к немецким антифашистам. К тем, кто, будучи гражданами Германии, желали поражения своей стране. К Брехту, Фейхтвангеру, Ремарку, Томасу и Генриху Маннам. Что они думают о Клаусе фон Штауффенберге, пытавшемся взорвать Гитлера. Ведь он, по сути, совершил теракт, а терактам, если я их правильно понимаю, не может быть оправдания.
В принципе, ответы на эти вопросы известны. Я не сомневаюсь, что всех немецкихантифашистов они считают героями, и теракт Штауффенберга воспринимают как подвиг. Но, при этом, всех противников путинского режима они называют предателями и желают им самого сурового наказания. То есть, с одной стороны, они уверены, что желать своей стране поражения могут только «подонки и мрази конченые». А с другой, они всегда восхищались немцами, желавшими поражения нацистскому режиму Германии.
Режим и страна для них срощены в одно не разделимое понятие. Мы говорим Путин - подразумеваем Родина, мы говорим Родина – подразумеваем Путин. Но эта формула почему-то работает только по отношению к России. Причем, России нынешней. В других странах не так. Они в состоянии разделять Гитлера и Германию, Франко и Испанию, Пиночета и Чили. Многие из них влюблены в Сталина, хотя он всю первую половину жизни «раскачивал лодку» царского режима и, в конце концов, потопил ее на фиг. То есть, они понимают, что противники режима вовсе не тождественны «врагам народа», но как только речь заходит о нынешней кремлевской бригаде, эта понималка атрофируется у них напрочь.
Нужно вводить пожизненные сроки для предателей, а еще лучше вернуть для них смертную казнь. Для борьбы с ними необходимо возродить СМЕРШ. Этого чуть ли ни ежедневно требует Соловьев. Его вечный гость генерал и депутат Гурулев настаивает на восстановлении клейма «враг народа». Дед Гурулева по этой статье девять лет провел в ГУЛАГЕ, в хрущёвскую оттепель его реабилитировали, то есть признали, что он был не виновен, но Гурулев считает, что это нормально. Нормально сажать невиновных. И к этой мысли – к мысли о нормальности ненормального – режим планомерно приучает преданный ему народ.
Я не понимаю, как работает их мозг.
- Если наша страна воюет, значит, мы обязаны желать ей победы.
- А если наша страна агрессор?
- Все равно. Тот, кто желает поражения своей стране, враг народа.
- Значит, немецкие антифашисты были врагами народа?
- Нет.
- Но они же желали поражения своей стране.
- Их страна была агрессором.
- А сейчас агрессор – Россия.
- Не важно. Если наша страна воюет, мы обязаны желать ей победы.
И так по кругу. Ощущение, что у них в головах стоит какой-то бетонный блок. Брехт – молодец, Фейхтвангер – умница, Ремарк – красавец. А Глуховский, Быков и Акунин – сволочи, предатели и твари. Геббельс исчадие ада, а Соловьев ангел с карающим мечом. Гиммлер людоед, а Медведев зайка. Гитлер - Дракула, а Путин – Д’Артаньян. Почему? В чем разница?
- В том, что Германия была на стороне зла, а Россия на стороне добра.
- Но с чего вы это взяли? Кто вам об этом сказал?
- Так Соловьев, Путин и Медведев.
- И почему вы им поверили?
- По кочану.

Игорь Иртеньев
6 ч. ·


Мы познакомились в Иерусалиме в самом конце 80-х. Худющий, смуглый, с шапкой черных волос, он выглядел как типичный выходец с арабского востока, родом из какого-нибудь Йемена. Одет был в длинную до пят шинель, хотя бурнус подошел бы ему куда больше. Жил в самом козЫрном месте, которое только можно себе представить – на улице Бен-Гиллель, ну, это как если бы, допустим, в Москве в самом начале Тверской. Крохотная двухкомнатная гарсоньерка находилось в пятиэтажном в доме безлифта под самой крышей. Более тусовочное место трудно было себе представить. Казалось, вся тогдашняя богема паслась там. Народ толпился постоянно, выходили одни, заходили другие. Впрочем, в какой-то момент, если нужно было что-то срочно писать в номер для «Вестей», крупнейшей русской газеты, – выпроваживал всех без лишних церемоний. Беден был как церковная мышь, не знаю, водятся ли они в синагогах, но при этом, невероятный эстет. Бокалы синего стекла, какая-то старая, с благородной патиной, медная посуда, на стене клинок, испещренный арабской вязью. А жил впроголодь настолько, что я, в тот момент тоже не Березовский (о котором позже), однажды заплатил за него в какой-то рыночной забегаловке. Кормили там, надо сказать, прекрасно. В еде Генделев, впоследствии издавший кулинарную книгу, разбирался не меньше, чем в поэзии, про которую знал все, и сам был одним из самых больших поэтов, которых я встречал.
Его биографию можно прочитать на фундаментальном, очень стильном сайте, который ему не довелось увидеть, наверняка бы оценил, так что пересказывать ее не имеет смысла. Скажу лишь, что родился он в Ленинграде, там же закончил мединститут, активнейшим образом поучаствовал, в жизни литературного андерграунда, и в начале 70-х поднявшаяся отъездная волна вынесла его в Израиль. Псевдоисторическая родина представляла тогда, я бы сказал, культурную целину, которую вновь прибывшие с энтузиазмом принялись осваивать.
Однако главным событием в этой, да пожалуй, и вообще жизни для него стала Первая ливанская война. И тут Мишенька, как он сам себя называл, а теперь уже военный врач Генделев, нюхнул пороху в самый затяг, и это было куда круче формалинового запаха мединститутской анатомички. Война оказалась купелью, в которой ЦАХАЛ по полной программе окрестил поэта Генделева, что называется, огнем и мечом. И если уж докрутить этот образ до совсем неземной красоты, можно сказать, что, войдя в нее Грушницким, вышел он оттуда Печориным. Байронизм-лайт, свойственный многим литературным юношам, подкрепился жестоким опытом. Выдающийся критик Майя Каганская, близко дружившая с ним, писала в своем прощальном эссе: «Генделев и Лермонтов» – это не тема, это родословная по материнской линии, той самой, где молоко впитывают с поэзией. Что ж до отцовской ветви, то Лермонтов для Генделева почти что Отец небесный … страж, ангел-хранитель».
К середине 80-х он стал, тут многие на меня обидятся, первым поэтом Израиля и одним из первых – русского зарубежья. Публикации в престижных изданиях, международные конференции, внимание критики, словом, все как положено большому писателю, кроме, правда, денег, их по-прежнему хронически не хватало. Они появились в 1996 году, когда он в качестве пиарщика вместе с еще совсем юными ту пору Антошей Носиком, Демой Кудрявцевым, Арканом Каривом, а также Марком Галесником – редактором популярнейшего сатирического издания Беседер, поучаствовал в избирательной компании партии Исраэль-ба Алия. Первые двое впоследствии стали одними из основателей Рунета. Партия в итоге оказалась в кнессете, сам же Генделев в Москве, где задержался почти на десять лет.
О, это был совсем другой Генделев. Какие, к черту, забегаловки! Теперь он обедал сам и щедро угощал друзей в лучших ресторанах. Тут, конечно, нужно учитывать, что обеды эти по нынешним временам стоили копейки, но хлебосольство было у него в крови. Я помню, как на свое пятидесятилетие, которое отмечал в родном Питере, он заказал корабль. Правда, мы с Аллой сошли на первой же стоянке – слишком бессмысленным оказалось это мероприятие. Но размах безусловно впечатлил.
Вообще, я тогда многое открыл в нем для себя. Помню, как он легко жонглировал именами – Андрей, Белла, Булат, меня это просто бесило, я вообще не выношу амикошонства. Но на первый же его вечер, который состоялся в Пен-центре, все они пришли, и со всеми он был на ты. Как выяснилось, каждый из них побывал в разное время в его иерусалимской голубятне. А с Аксеновым они близко дружили. Однажды он решил навестить ВП, живущего тогда еще в Вашингтоне. Звонит консьерж: мистер Аксенов? К вам хочет пройти какой-то странный человек в шинели и босой. А-а, это, наверное, Генделев, пусть поднимается.
Эту шинель я тоже вспоминаю, но на память от него мне досталось умопомрачительное пальто горохового цвета на шелковой подкладке, с черным шалевым воротником, купленное в дорогом лондонском магазине. Пальто это подарила мне его последняя жена Наташа Коноплева. А на полке среди других его книжек стоит одна с дарственной надписью «Алке и ее олуху от господина Коноплева».
Точное количество жен его сказать не берусь, лично знал трех, но женщины клубились вокруг постоянно. На моих глазах начался один его долгий, изматывающий роман. В конце концов возлюбленная не выдержала и вышла замуж. На очередной свой день рождения он пригласил ее с мужем, скучным и невыносимо положительным. Весь вечер она и Мишка неотрывно смотрели друг на друга , это электричество ощущалось почти физически. Сейчас уже не помню, кто там был еще. Вообще, в ту пору он не сильно въехал в московские дела, и за столом у него собиралась довольно пестрая публика, чего стоил один Соловьев. Березовского, врать не буду, я там не встречал. Однако знаю, Генделев принимал участие в ряде проектов БАБ и дружили они на равных.
В начале нулевых стряслась большая беда – на улице его остановили менты – сперва не понравился внешний вид, а потом и тон, запихнули в машину и отвезли в отделение, где зверски избили. После этого у него был инсульт, следы которого видны на поздних фотографиях, потом развилась жуткая эмфизема. Березовский, контракт с которым к тому времени закончился, оплатил ему операцию и последующее лечение в швейцарской клинике, из которой он навсегда вернулся в Иерусалим. Последний раз я видел его в инвалидной коляске, передвигался на ней он столь лихо, что однажды едва не угодил под автобус. Одет при этом был по обыкновению элегантно.
В свое время он придумал особый способ записи стихотворения – бабочкой, когда стихотворная строфа делится пополам условной осью симметрии. Это стало его фирменной фишкой, а сама бабочка не тотемом, разумеется, но чем-то вроде этого. Через год после Мишкиной смерти, вновь, оказавшись Иерусалиме, я первым делом попросил нашего общего приятеля отвести меня на его могилу на кладбище Гиват-Шауль. Мы долго шли в гору среди бесконечных рядов одинаковых плит, пока не оказались в той части, где располагались привычные глазу надгробья с фотографиями и датами. Но и там никак не могли ее отыскать. Собирались уже вернуться, и тут я вдруг увидел ту самую бабочку.

https://imwerden.de/pdf/gendelev_velikoe_ne-russkoe_puteshestvie_2014__ocr.pdf