Куда нас втолкнули?

Радеюших и говорящих о положении дел в России много.Мало среди них компетентных. Владимир БОГЛАЕВ – из числа знающих дело: генеральный директор ОАО «Череповецкий литейно-механический завод», член генерального совета ВПП «Партия дела» и автор нескольких нашумевших интернет-статей о модернизации и промышленной политике в России.


После сокрушительного провала декларативной программы «Четырех И», а также дискредитации дееспособности существующих отечественных механизмов, направленных на модернизацию и инновационное развитие, волей-неволей в голову приходят мысли о кризисе и коллапсе, об отсутствии хоть комуто понятной промышленной политики в России и вообще о способности нынешней экономической элиты направить страну на путь развития и приступитьтаки к осуществлению новой индустриализации с 25 миллионами новых рабочих мест. Если же отбросить эмоции и спокойно проанализировать ситуацию, то начинаешь видеть другую логику в действиях нашей элиты (точнее, части элиты). Логику, которая предусматривает именно такие действия, такую риторику, такую промышленную и экономическую политику, которую мы и наблюдаем. Мысли о неэффективном управлении возникают из-за несоответствия представленных нам целей и достигаемых результатов. При этом я не склонен считать тех, кто нами управляет, беспросветными дилетантами, которые, проваливая один план за другим, продолжают, оставаясь на своих местах, испытывать терпение электората. Проще предположить, что существует некая другая целевая программа, при осуществлении которой мы находимся в графике, а очевидные для большинства меры по смене тренда деградации страны декларируются не для их осуществления, а с целью успокоить общественность, отвлечь внимание от текущего негатива и выиграть время.Вхождение страны в ВТО является превосходным подтверждением данного предположения. Вспомним заявленные ожидаемые плюсы от вступления, наиболее привлекательными из которых были:повышение инвестиционной привлекательности и активный приток капитала;более быстрый рост ВВП (порядка 5 % в год);занятие достойного места в международном разделении труда, сопровождающегося ростом доли высокотехнологичных производств при их активной модернизации; снижение инфляции.А что имеем через год после вступления? Бегство капитала из страны превышает все прогнозные показатели, экономика явно в стагнации, производства с высокой добавленной стоимостью продолжают закрываться под шумок развала последнего оплота национальной науки, лежащей в основе появления опережающих время технологий, а также инфляция, предсказуемо высокая из-за продолжающегося неестественно быстрого роста тарифов на услуги естественных монополий, заоблачных процентных ставок и ожидания ослабления рубля как единственного способа поддержать остатки промышленности (не допустив всплеска массовой безработицы) в жестких объятиях ВТО. Если по итогам первого квартала сальдированный финансовый результат в РФ по сравнению с прошлым годом сократился на 30%, то на территории области, где работает наше предприятие, картина еще более удручающая: убыток превысил прибыль. Наблюдается значительное уменьшение платежей по налогу на прибыль от крупнейших предприятий (Северсталь, ФосАгро, Газпром, Сбербанк, РЖД).А ведь международные эксперты, оценивая последствия вступления России в ВТО, честно предупреждали, что рост ВВП будет достигаться прежде всего за счет ритейла (в основном торгующего импортным товаром – прим. автора) и отраслей, обеспечивающих встречную поставку сырья при проблемах для всех остальной промышленности с высокой степенью передела. И по итогам полугодия министр экономического развития Алексей Улюкаев честно признал, что инвестиционная активность в РФ показала отрицательный рост, а ВВП увеличился всего на 1,7%. Учитывая, что, по его же замечанию, повышения уровня доходов россиян удалось достичь в основном за счет роста доходов бюджетников при нулевом росте промпроизводства, то очевидно, что прогноз крупнейших международных финансовых институтов на сценарий роста ВВП только за счет увеличения темпов обмена «нашего золота» на «импортные бусы» полностью подтвердился, и, по их понятиям, Россия в графике. Но является ли подобный тренд следствием вступления страны в ВТО? Логичнее предположить, что ситуация является следствием не отсутствия, а как раз наличия некой экономической политики, где вступление в ВТО является одним из ключевых мероприятий. Сегодня на любом уровне управления в стране неприятные результаты связывают, как правило, с экономическими проблемами в глобальном, мировом масштабе. Вступление же в ВТО как явно глобалистскую организацию просто шире открыло дверь наблюдаемым нами сегодня кризисным проявлениям в России и значительно снизило наше суверенное право на действия по преодолению очевидных негативных тенденций. Так можно ли считать, что что-то пошло или идет не так? Вряд ли. Ведь мы имеем ситуацию ровно такую, какую предсказывало большинство национальных и зарубежных экспертов и организаций. Не случайно в вопросе вступления России в ВТО на предложенных условиях партии власти в Думе яростно противодействовала не только фракция КПРФ, но и гораздо более лояльные либерал-демократы и справедливороссы (протокол о ратификации был поддержан в Госдуме лишь 238 голосами при 208 голосах «против» и одном воздержавшемся). Поэтому очевидно, что решение о вступлении было абсолютно политическим, и все «срезы» российской элиты прекрасно осознавали, за что они голосуют. Хотя официального перевода текста российских обязательств нет и сегодня! Это лишний раз доказывает вторичность экономической целесообразности для тех, кто принимал решение.Не раз анализировав несоответствие слов и дел в нашей стране и будучи участником очень большого количества дискуссий как на официальных круглых столах, так и в Сети, рискну классифицировать нашу элиту и разделить ее на две неравные части. Первая идеально подходит под определение «компрадорской». Ее представители уверены, что смогут на приемлемых условиях конвертировать свою национальную «элитность» в глобалистскую. Одним из условий этого является содействие ускорению процессам глобализации в России, пускай и за счет сдачи национальных интересов. Вторая – это элита, которая в принципе может оставаться таковой только при экономически сильной и промышленно развитой России, способной еще долго отстаивать свои национальные интересы в рамках объективно неизбежной глобализации мировой экономики. В этом случае все становится очевидным: то, что кажется катастрофой для одних, является достижением для других. То, что кажется отсутствием разумной экономической и промышленной политики для одних, является целевыми ориентирами для других. Мне кажется, что если верх возьмет национально ориентированный бизнес, то появятся и достижения в технологиях, и экономический расцвет, и в глобальном разделении труда нам удастся занять более достойное место, чем просто подносить «чего изволите» (или углеводороды) и надеяться на щедрые чаевые.Последние события в мире – такие как цветные революции, убийства национальных лидеров без суда или по судилищу, серьезные проблемы за рубежом у российских бизнесменов, которые уже считали себя частью мировой элиты, – создали уникальные условия в стране, когда соотношение в численности элит может поменяться. Кстати, «список Магнитского» в этом случае – просто подарок национально ориентированному бизнесу, который имеет все шансы начать контрнаступление. Действия президента по ограничению «зарубежных» свобод представителям власти и явные изменения в ВПК являются для меня показателем того, что первое лицо страны может принять решение (или уже принял) о своем месте в пользу национально ориентированной элиты. Но численный перевес пока явно за компрадор-глобалистами, и возможности влиять на принятие стратегических решений у них достаточно много. За один день или даже месяц политический расклад не поменяется, а значит, не стоит ждать и быстрых изменений в тренде развития страны. Этот тренд будет меняться (или не меняться) с той же скоростью и так же сильно, с какой скоростью и в чью пользу будет меняться соотношение между национально ориентированной и компрадорской элитами. При этом я бы не стал противопоставлять их как сторонников или противников глобализации. Скорее, они отличаются подходами к достижению своих целей в будущем глобальном мире. Как мне кажется, подобная оценка положения в промышленности и экономике страны хорошо описывает прошедшие и происходящие события, а значит, позволяет каждому из нас более осмысленно принимать решение о своих действиях в будущем.
http://nashavlast.ru/article_description/143/2366.html

Объявляю красноармейцу Сухову выговор за незнание основ марксизма.

Дегенерат редкостный, раз выводят прекрасные люди, значит ничего у них не отобрано.
Лижи жидам глубже, прекрасных людейская подстилка.

Дегенерат - тот, у кого не вяжутся концы с концами.
Только что Вы заявили, что наш президент отобрал у прекрасных людей все лишние капиталы.
И следом утверждаете, что ничего у них не отобрано.
Так, кто же тогда прекрасных людейская подстилка? Я, Вы, или наш президент?

Дегенерат Новис, это было ТВОЁ утверждение.

Не крутите попом, дорогой Филорет.
Только что Вы де-факто обозвали нашего президента прекрасных людейской подстилкой, раз он не воспрепятствовал угону прекрасных людейских капиталов за бугор.

Угу приписывай мне свои дегенератизмы и дальше. Утверждает, что Путин всё у прекрасных людей отобрал, от того прекрасные люди и не инвестируют, я спрашиваю, а как же они по сто миллиародов год отгняют. И понеслась по кочкам.....

Опять крутите попом.
Отвечайте как на духу, служит Путин жидам или нет?

Ждите ответа, ждите ответа...
Видимо, вопрос дюже неудобный.

Если человек редиска как ты, то стоит ли ему отвечать на его мудацкие вопросы, особенно если сам он ни на один вопрос к нему не ответил?
Да, служит Путин жидам не отнимая у них наворованное, да служит Путин жидам не отправляя на нары вора Чубайса, это следует из тысячи моих постов о товарище гайдарочубайсе. Только тут один момент есть, отнимая у прекрасных людей наворованное( при твоей помощи) можно обрушить экономику, так как это бегство капитала и вонь еврейского лобби и подъяврейчиков новисов.
Когда токо одного еврейского вора раскулачивали, то такая вонь началась и бегство капитала, кстати.
Так что тока тронь твой гадюшник... В общем, робок Путин душой и не готов жертвовать благосостоянием и спокойствием страны за ради наказания воров. Тока ты у нас смелый, покончим грит с вековой неправдой столетней давности ценой уполовинивания народа русского ныне....
В общем подлец ты, подъяврейчик Новис.

А не отнимая у воров наворованное экономику обрушишь точно.
Так что, нужно отнимать. Но только наворованное, а не честно нажитое.
А для того, чтобы отличить одно от другого нужен независимый и неподкупный суд.
Воры, конечно, убегут, зато честные инвесторы придут.

Шасть и Новис достал сие чудо природы из кармана. Кстати от кого независимый то? От государства?
Ну да, чтобы не мешало государство олигархам и бандитам скупать суд, как при дедушке...

Только вот исковой срок давно прошёл, так что отбирать ты собираешься исключительно у не своих, а твои евреи опять пребудут в шоколаде. В этом и весь план твоего подвального, отжать у путинских собственность для твоих евреев.

По поведению Фили можно определить уровень обеспечения российской медицины необходимыми лекарственными средствами.

И ни фига то Муму не утонула, потому как была она оказывается махровой еврейкой.
А вся то русская литература прям испереживалась об её горестной участи....

нунаконецтааааааааааааа...))

тронь - бегство капитала
не тронь - всёравнобежитт...))

по Вашей схеме, Филорет, у рашки нет шанса... рыдать Вам вечно...

саудиты проблемы такой не знают...) нет у них робкого душой путина с Ротенбергами

МАТЕРИНСКАЯ ПЕТЛЯ http://www.roslyakov.ru/cntnt/verhneemen/politikaiv/materinska.html

Столичные корреспонденты на далекое для них село давно уже не ездят – что им на этих вымирающих из года в год просторах делать? И центральные газеты до родной глубинки тоже больше не доходят – накой они, пишущие о жемчужных войнах олигархов и эстрадных звезд, там, где людям жрать нечего? Страна словно покололась на отдельные угодья, треснула как чаша – из которой через ее трещины ушло какое-то причинное для жизни содержимое.
Но мне уже в эти годы пришлось побывать в одном сибирском захолустье, где на сельпе висела пригвожденная к двери бумажка: «Хлеба нет. Ни привезли». И точка – ни добавить, ни убавить.
Заночевал я у одинокого пенсионера, звать Захар Петровичем. Старик поджарый, аккуратный, в застиранной до белизны рабочей куртке, чуть хромой. Жена его недавно умерла, и он был рад развеять с кем-то одиночество. Перед сном мы с ним разговорились – о том насущном для еще живых селян «ни привезенном» хлебе, и я спросил: что, думает он, нужно, чтобы эти самые буханки привезли? И благообразный старец, проработавший всю жизнь бухгалтером, ответил фразой, от которой меня передернуло слегка:
– Военный человек, каратель. Поставит к стенке через одного – и будет правильно.
– Хотите, чтобы опять зашло кровопролитие?
– А оно чичас и так идет. Сколь кругом убитых, сирот, беженцев, уже на мильоны счет в мирное время! Сколь, значит, и убийц, как сорняка, гуляет по земле!
– Откуда ж они, по-вашему, взялись?
– Бывает такой год на сорнотравье, только косами косить. Иначе все забьет, уж я эту породу знаю. Если хотите, расскажу, как у нас в старые еще года, на моих почти глазах, братья Спирины мать вешали.
Деревня наша, тоже Спирино, была отсюда за пять километров. Теперь там одна крапива да кусты. Пытался фермер жить, да ничего не вышло. Деревня – это ж целый организм, наскоком хлеба не напашешь. Наш дом был самый видный, в чистоте всегда – и в углу горницы в кадушке дерево росло, зеленое зимой и летом. Мать работала кладовщицей, отец крестьянин был. Человек настоящий, труженик, резкий только лишку. Еще до войны у них с матерью вышла ссора, он хотел ее топором зарубить, но не поднялась рука. Напился вусмерть – и спалил наш дом. Сослали его за поджог – и без возврата. Но мать, хоть и намучилась за свою жизнь, ни разу его, даже в сердцах, не помянула худо.
А вышло все у них через бригадира, блядуна. Он набивался к матери в любовники и застращал ее, что если только пикнет, сотрет нас в труху. Мать и молчала. Больно они с отцом жили хорошо – а зависть по пятам ходила. Капнул ему другой – вот он и не стерпел обиды.
Я в войну, еще мальцом, работал в поле, зазевался раз – мне ногу трактором и отдавило. Работал я как все, а бригадир чик – и наряд урежет: мал еще как взрослый получать! А куда жаловаться? Власть! Но мое мнение, что далеко не все от власти, а много еще в человеке и от самого себя. Мою покойницу хоть взять – у ней до гайдаровской реформы на сберкнижке на машину было. Всю жизнь спины не разгибала, живность разводила – а вкусненького в рот не положит, лишнего купить – ни-ни! Все через ее жадность и сгорело в одночасье!
Она-то очевидицей всего и была. Наша ж, спиринская, после войны осталась круглая сиротка. Мать ее с одним эвакуантом нагуляла, он повертелся и слетел, сначала еще письма, деньги слал – а там и вовсе сгинул. А Нюра моя смалу колкая была, мать начнет ее частить: «Я маялась, тебя рожала, через тебя жизни не иму, а ты проказишь!» А та, вот такая кнопка, ей: «Нет, мамка, ты не меня рожала, ты удовольствие свое справляла!» – откуда только набралась! А та еще: «Вот брошу тебя, будешь знать!» Да так и сделала.
Была у них соседка тетя Настя Спирина, Нюрка ее все баушкой звала: «Мы с баушкой в лес, мы с баушкой по сено», – так, никакая не родня, корову на двоих держали. Мужа у нее в войну убило, двое ребят, Петруша и Никола, погодки, чуть постарше моего. Оба – ни в мать, ни в отца. На что те были люди смирные, душевные, я мимо иду, а тетя Настя мне: «Захарка, на-кось корья, из лесу принесла, попаришь ножку». А эти – горе горькое: то кота соседского казнят, то изломают что-то; нам, детям спиринским, от них проходу не было. Поймают пацаненка – и пытать. Им взрослые: что же вы, изверги, творите? А они: «В войну играем, мы красные разведчики, а он – фашист». – «Да вы сами хуже фашистов!» Накостыляют им, они дома отлежатся – и опять шкодить. После войны их и усадили: школьную учительницу на пару оттягали, уж что тетя Настя слез излила! И их жаль, и на людей глаз не поднять; люди-то видят все, как-то ее утешить, а она: «Нет, это мой грех, я их упустила!» Вот истинно была невинномученица!
Ей, значит, Нюру ее мамка и подкинула: «Ты, тетя Настя, пригляди за ней, я только съезжу, разыщу эвакуанта и вернусь». И как в воду канула. А Нюрке горя мало: «Я, – говорит, – мамку не люблю, она плохая, меня бросила, мне с баушкой хорошо». У баушки живет, и та в ней души не чает. Я к ним частенько заходил, то дров подколоть, то еще что-то. И Нюрка уже тогда заневестилась на меня: «Вот подрасту, за Захарку выйду. Он хоть хромый, да ладный, баушке помогает».
А тут, значит, амнистия выходит, братья возвращаются. Нюрку увидали: «Гля, у ней уже и титьки выросли!» Тетя Настя сразу ее выставила от себя – и им: «Христом-Богом, если только ее тронете, сама на себя руки наложу». А они: «Да ты что, мам, мы уже ученые, мы себе на селе баб найдем!» С первого же дня и пошли искать. Нашли одну лахудру со столовки, к ней и перебрались, только слыхать: то кому-то нос расквасили, то сами огребли.
У матери сердце совсем обнылось: кабы не Нюра, говорит, и не жила б. А ту водой не отольешь, опять у нее стала заночевывать. И вот в одну ночь являются к тете Насте братья, оба хмельные, ее подняли, а Нюра с ней на печи спала, за шторкой, там и затаилась. И говорят: «Мать, одолжи деньжат». А у нее, ну, было хлебных денег на божнице – и еще тысяча на книжке, скопила за всю жизнь на похороны. Она им: «Вот, нате, больше нет». – «А ты нам из похоронных дай, завтра сколымим и тебе вернем». Она: «Сынки, куда вам еще, набедокурите, ступайте спать!» А они: «Нет, мамка, нам уж не уснуть, а магазинщица в долг не дает, тащи книжку!»
А она, как многие в ту пору, ее не брала домой, держала у кассирши. И отвечает: «Так все равно книжка не у меня». – «А ничего, мы сходим, книжку заберем с квитком, ты нам и отпишешь». Меньшой Никола сбегал до кассирши – а та ему спросонья, чтоб не связываться, и скажи: мол тетя Настя давеча сама ее книжку забрала. Брат возвращается и брату это говорит. Старшой вконец осатанел – и матери: «Ну, мать, извини, тогда будем тебя пытать». – «Как же вы, сынки, меня пытать хотите?» – «А так, подвесим малость». – «Ну что ж, знать, поделом. Вон и кольцо от вашей зыбки в потолке».
Они веревку принесли, петлю настроили: «Суй, мама, голову, да не боись, до смерти не будем». А Нюра на печи ни жива ни мертва лежит, и закричать, говорит, хочу, и мочи нет. Они мать вздернули – и ну тягать: «Где книжка?» Та уже хрипом им: «Нет у меня ее, не верите, к кассирше сходим!» – «Нет, нам выпускать тебя уже нельзя, сбрехнешь еще». Подергали без толку, тогда Петруша говорит: «А может, не врет? А ну подвяжем ее хорошо, айда вместе кассиршу спросим». – «А как задохнется?» – «Да что с ней будет? А сдохнет, еще лучше: нам же все и отойдет. А скажем, что сама через нас с горя удавилась».
Только они за дверь, Нюра спрыгнула с печи – и к тете Насте: «Баушка, баушка!» А та только глазами вертит, больше ничего. Примчалась к нам: ой караул, ой братья баушку подвесили! Ну, пока мы поднялись, пока соседей кликнули, добежали – тетя Настя уже Богу душу отдала. А Нюра после этого еще неделю благим матом выла, до того ее любила. Так и осталась пуженая на всю жизнь…
И сколь уже после того прошло, я этот случай не могу забыть. Так ничего ведь братьям и не сделали, судили только, да для них тюрьма – что мать родна. На всем готовом отсиделись, когда люди здесь работой загибались. Но вовремя не вывели дурное семя – оно и доброе забило на корню. Когда-то наше спиринское отделение давало мясо-молоко исправно, и школа была, и магазин, и отделение сберкассы – да все, знать, не туда. Дуром нас и прикрыли, сгребли на сход: деревни больше не нужны, без дорог, без удобств, построим один агрогородок – а на поля будут в автобусах возить. Кто за? Ну, раз в автобусах, мы все, руками и ногами. И умерла деревня, поля засорились, перестали и родить.
–Думаете, это за братьев в наказание?
– Это не наказание еще. Зло нужно всемерно наказать, иначе жизнь становится нелепой. Чичас уже Сибирь вся голодом легла, это когда такое, в мирное-то время, было? Кого-то надо или нет за это к стенке?
– Но ведь тогда опять покосят всех, и невиновных тоже.
– А невиновных нет. Все так или иначе причастились.
– И тетя Настя? И ваши мать с отцом?
– А они давно в земле сырой. Остался один сброд. Вон как у нас бывший колхоз делили: кто трактор уволок, кто колеса от него. Один скотину приватизировал, другой корма. Стали между собой рядиться – и дорядились: и корм сгнил, и скотина передохла.
– Ну а в частную собственность на землю вы верите?
– Она должна быть не частная, а честная. Ну, было это уже у нас, когда мужики за сраную кочку на топорах дрались – и что? Теперь новую моду завели: из города набеги на деревни учинять – и прут все подчистую! Тот год бомжа с бомжихой собаками загрызли насмерть – это виданное дело? И так все катится, как снежный ком: на старые грехи наматываются новые – и конца-края тому не видать. Я вот всю жизнь прождал: когда за все наши страдания, за слезы кто-то хоть ответит? Все над землей русской наиздевались: и красные, и белые, и полосатые – а виноватых по сей день нет! Где ж справедливость?
– Может, на небе? В церковь, говорят, надо чаще ходить…
– А церковь тоже на земле стоит. Нашему батюшке, когда мы в поле разводили червяков, откуда-то отсыпали на храм и дом для странников. Он этот дом в три этажа отстроил – и приватизировал на себя. Ну, стали все креститься, сегодня покрестились, завтра у старухи одинокой дом обворовали. И сколь того творится на глазах! А позаглазам? Подвесили всю землю русскую, как на вожже, а она уже хрипит и еле дышит! Чичас не разрубить аркан – завтра уже поздно будет!
– Но как вы все это на деле представляете?
– Не знаю, я же не военный человек. Пусть только явится такой – всем, до последней капли крови, поддержу. Может, у других и есть какие-то еще пути, а на Руси был всегда один: топор да плаха. Люди всю жизнь пластались, отрывали от себя – чтобы теперь явилась эта шваль все одним днем спустить, наубивать и на мерседесах накататься. Эти же братья Спирины хозяевами жизни стали – это как? – И распалившийся Захар Петрович напоследок ошарашил меня еще раз: – Мне б дали топор в руки, да хорошую колоду водрузить в районе перед нашим Белым домом, я б лично всех их, без стакана даже, с перекуром только – потому что остальное уже бесполезно все равно… Ну ладно, – он словно сам струхнул своей отваги, выскочившей с капельками пота на натруженном челе, – засиделись уже, пора спать.
После чего резко, не желая никаких больше возражений, встал, погасил и так уж лишку затянувшийся по нынешним тарифам свет – и ухромал к себе за перегородку.
Но я, улегшись на глубоко промятую, не иначе как его покойницей, кровать, и в мыслях не пытался спорить с ним – как с какой-то вырвавшейся вдруг, с окаянным перекрутом, правдой целой человечьей жизни. Мне только стало как-то страшно горько за мятежного вдовца – если терзающее его грудь возмездие за все снесенное так и не грянет никогда. И жутко – если вдруг впрямь грянет…

Это не моя схема, это схема имени жида гайдарочубайса, который вместо
фундамента для грядущей европеизации России вам желанной, подложил вам
под ваши аплодисменты большую пребольшую свинью в виде не легитимной
собственности. В этих условиях не у России нет шансов, а у либеральной модели
нет шансов. Фундамент больно гнилой. А вот у модели с сильной государственностью и с большими гос капиталами очень даже. Не вывозят гос компании прибыля то. И у батьки не вывозят.
Даже такого понятия нет, а было бы, так белорусским жидам бы не поздоровилось.
И из Китая, к примеру, не то что воры ничего вывести не могут, но и западным компаниям вывозить свои собственные капиталы затруднительно. Так что нам просто надо присоединиться к Белоруссии,
в которой даже дагам керимовым, российским подданым, не позволено подрывать финансы страны.
У батьки не так всё здорово? Ну так надо сравнивать не с богатейшей Россией, а с Украиной.
А вот когда читаешь как белорусские немцовы чистят батьку, что в его хреновы колхозы белорусы не
идут работать и батьке приходится селить в них жителей демократичной и олигархической Украины то понимание того, как много нам дали прекрасные люди олигархи становится особенно наглядно.

Медицина здесь бессильна. Ибо Филорет не психический больной, а опытный и изощренный демагог, пытающийся выдать говно (воровскую малину, расхищающую страну) за конфетку (сильное и мудрое государство, которое о нас заботится и нас защищает).

Страшное дело. А если правда - то ужас смертный!