О либералах и прослушке АНБ // Юлия Латынина

Есть у меня несколько вопросов про шпионский скандал. Напоминаю, на этой неделе было сказано, что Сноуден (то ли Сноуден, то ли еще кто-то) выступил с новой порцией откровений о том, что, вот, АНБ прослушивала телефон Ангелы Меркель аж с 2002 года. И меня спрашивают «Как такое возможно? Как Америка опозорилась?»

Знаете, мне даже обидно. Потому что об этом шпионском скандале рассуждают все, а параллельно была еще одна история, которую почти никто не заметил – там участники Петербургского форума, вернувшись в свои страны, сделали заявления, что после того, как им раздали флешки... Им российские власти раздали флешки, они проверили их и обнаружили на них вирусы-трояны, что, конечно, было бы здорово, если бы это сработало, но это не сработало.

И, вот, заметьте, да? Вот с этими вирусами-троянами, розданными на флешках всем участникам Международного форума в Петербурге, как-то даже никакого скандала нет. И, к сожалению, почему? Потому что нет такой великой державы Россия. Ну, шпионит за вами Зимбабве – кому какое дело, если за вами шпионит Зимбабве?

Второе, по поводу это скандала. Вот это безвредно ругать Америку сейчас. Это очень модно, это так же, как ругать банкиров, проклятых финансистов, которые удавятся за копейку, проклятых загрязнителей. Это такой модный левый стеб.

Вот, помните, я рассказывала замечательную историю, как на Гринписовском судне взорвался немецкий журналист? Ну, это еще было в 80-х годах, когда Гринпис еще боролся против того, чтобы у западных держав было ядерное оружие. Ну, естественно, при этом ядерное оружие у мирного Советского Союза оставалось.

Да, так вот тогда гринписовцы пытались противостоять французским ядерным испытаниям. Французские спецслужбы взорвали их судно. На борт судна побежал журналист, который взорвался во время второго взрыва. И после этого немцы сказали, что вообще-то этот человек был советским агентом, что он просто был замечен в связях между КГБ и... Что он просто был связным между КГБ и зеленым движением.

И тогда поднялся страшный гул негодования прогрессивной общественности: «Да как вы смеете? Да человек пал смертью храбрых в борьбе против проклятого капитализма».

Так вот так смеем. А вы что? Так и смеем. Вы что, серьезно думаете, что движение, которое беззаветно боролось против возможности свободного мира защитить себя от советского монстра, но не плавало, препятствуя каким-либо советским испытаниям, что оно было без советских агентов. Ага. А я – Майя Плисецкая.

Вы серьезно думаете, что Маккартни, когда он кричал о засилье коммунистов в американском общественном мнении, что значительная часть всего, что говорил Маккартни, не было правдой? Вот, всё это началось тогда.

Тогда левая шобла поняла, что если ее хорошо расследовать, то за ней иногда вылезет советский свиной пятак. И единственное, что спасет левую шоблу, это мощный вал общественного негодования: «Как это грязное государство смеет совать нос в частную жизнь?» И с тех пор это пошло.

Я так скажу. Что всё это негодование, что государство сует нос в нашу частную жизнь, абсолютно не по делу. Нету проблемы, что Америка сует нос в частную жизнь. Есть проблема на нынешний момент, что она недостаточно сует этот нос. Потому что если бы хотя бы Facebook проверяли, то братьев Царнаевых, замышлявших теракт, взяли бы до теракта.

И я скажу 2 вещи, которые против современных леволиберальных догм. Первое. Любой международный шпионаж, что американский, что российский, это абсолютно fair play, это честная игра. Этим занимались, этим занимаются, этим будут заниматься. Это касается и их прослушек, и наших флешек.

Там другой вопрос – полезности всего этого. Стоит на это заморачиваться и вообще там тратить на это какие-то усилия? Но это уже вопрос полезности.

И второе. Есть проблема косых и кривых государств типа нашего, когда оно не просто шпионит за собственными гражданами, а когда оно это делает, чтобы врать, лгать, шантажировать и запугивать. В нормальном государстве, в частности, в Америке такой проблемы нет. Покажите мне американца, у которого АНБ прослушало телефон и после этого отобрало бизнес.

И, вот, проблема заключается в том, что все эти Сноудены, Ассанжи, вся эта прочая левая тусовка, они протестуют там, где можно. Они громко протестуют, что, вот, Геракл не имел права убить Лернейскую гидру и тем самым нарушить ее права человека. Потом они едут, когда против них возбуждают уголовные дела, они бегут в Эквадор, они бегут в Москву, они требуют оплатить от государства себе операции по перемене пола. И это превратилось в какой-то чудовищный фарс, что те самые люди, которые обвиняют свободные государства в том, что те борются против терроризма, после этого просят убежище в Эквадоре и в Москве.

И, к сожалению, я это говорю, потому что информационное поле – оно достаточно узкое. И если уж говорить о том, то говорить о том, почему в нашем мире в XXI веке есть столько ублюдочных режимов. Вот, в XIX веке столько ублюдочных режимов не было. Да посмотрите, во что превратилась Африка и так далее.

А про что нам говорят? «Ой, США слушают наши разговоры». Ответ: надо спрашивать, почему такая нищета на Гаити в XXI веке, а не о том, почему США слушают разговоры.

И, пожалуй, еще одна история, о которой я хочу поговорить. Она такая, на мой взгляд, довольно принципиальная. И тоже вызвавшая большое недоумение. И она заключалась в том, что... Впрочем, лучше я немножко поговорю о другом. О том, о чем я давно хотела сказать.

И, собственно, это связано, например, как раз с историей о том, почему нынешняя леволиберальная тусовка больше всего интересуется, кого подслушивает США, и почему российская леволиберальная тусовка так страшно выступает против введения виз.

Есть такое слово «хваранг». В свое время в корейском Царстве силы так называли отряд элитных воинов, опору и основание трона. Буквально это были люди, которые создали, собственно, Царство силы. Хваранг отличались необыкновенной изысканностью в одежде, красили брови и лица как женщины, были, вероятно, соединены того рода связями, которые часто характеризовали самые элитные воинские части в доиндустриальных обществах, были бесстрашными воинами и так далее.

А потом Царство силы кончилось, и слово «хваранг» стало обозначать проститутку мужского пола. В результате слово «хваранг» потеряло значение. Нельзя сказать, например, «Дмитрий Рогозин – настоящий хваранг», потому что не понятно, что имеется в виду – что он настоящий воин или что он проститутка мужского пола.

Вот, аналогичным образом, на мой взгляд, дело обстоит со словом «либерал». Оно потеряло значение. В XIX веке либералом был человек, который представлял буржуазные ценности в противовес ценностям аристократическим и церковным. Либерал не сомневался в превосходстве европейской цивилизации над африканскими дикарями, отстаивал идеи рынка, прогресса, неприкосновенности частной собственности и выборов на основе ценза. Прошу особо внимание обратить на последний пункт, ибо всеобщее избирательное право было для либерала анафемой, ибо кончалось, по выражению Джона Стюарта Милля, социализмом.

Сейчас в начале XXI века либерал – это человек, исповедующий антибуржуазные ценности. Он полон чувства вины за злодеяния европейских колонизаторов, которые, как вы понимаете, и являются единственной причиной отсталости замечательных и самобытных культурных стран третьего мира. Он борется против жадных банков, транснациональных корпораций, загрязнителей природы, нехороших ученых, изобретающих генномодифицированные продукты, и вообще совокупно составляет рынок, прогресс и частную собственность. И любого человека, который заявит, что выборная система должна иметь ценз, этот либерал без всякого колебания заклеймит фашистом.

В результате слово «либерал» как и слово «хваранг» потеряло значение. Нет смысла называть что-то белым, если белое теперь значит одновременно и черное.

Теперь что я хочу сказать? Вот, в свое время адмирал Ямамото сказал «Если вы начали лгать, считайте, что война проиграна». Вот, то же самое, на мой взгляд, и с мировоззрением. Если какое-то мировоззрение построено на лжи, оно вряд ли может быть правильным. И современный левый либерализм европейский построен на лжи уже потому, что он называет себя «либерализмом».

В принципе, было бы правильно и честно всем людям, которые сейчас называют себя либералами, называть себя «антилибералами» и противопоставлять свои современные европейские ценности старым либеральным ценностям.

Вот, ничего удивительного. Противопоставляли же большевики свои ценности старым царским. И стоило бы говорить, что была старая Британская империя, которая завоевала полмира и от этого ужасно страдала, и находилась в кризисе. Но вот теперь лейбористы исправили положение, покаялись перед самобытными искалеченными британцами культурами, и вот тут-то Британия и процвела. Что раньше в Европе были проклятые и страшные загрязнители, там, отцы лжи вроде изобретателя паровой машины Уатта, которые ввергли живущих в гармонии с природой людей в грех потребления нефти. Ну вот там теперь настоящие европейские ценности выжгут эту нефть своим мирным протестом и Европа процветет.

Что отцы-основатели США были фашистами, введшими избирательный ценз, и в США был ужас, регресс и нищета. Но вот теперь в США избирательное право стало всеобщим, и всё изменилось.

Проблема, конечно, заключается в том, что от такого противопоставления не выйдет ничего хорошего. И если противопоставляют, любой человек задумается: а, может быть, либеральные ценности, настоящие либеральные ценности XIX века были лучше? И если нам, странам третьего мира реформировать себя, может, нам ориентироваться на настоящие либеральные ценности XIX века, а не на пародию XXI-го?