Разве это наш Флаг?

"Будем ли мы по-прежнему осчастливливать нашей Цивилизацией народы, Ходящие во Тьме, или дадим этим несчастным передохнуть? Будем ли мы и в новом веке оглушать мир нашей привычной святошеской трескоттнёй или отрезвимся и сперва поразмыслим? Не благоразумнее ли собрать все орудия нашей Цивилизации и выяснить, сколько осталось на руках товаров в виде Стеклянных бус и Богословия, Пулемётов и Молитвенников, Виски и Факелов Прогресса и Посвящения (патентованных, автоматических, годных при случае для поджога деревень), а затем подвести баланс и посчитать прибыли и убытки, чтобы решить уже с толком, продолжать ли эту коммерцию или лучше распродать имущество и на выручку от продажи затеять новое дело под маской Цивилизации?" (М. Твен)

Великий Марк Твэн. написано про сегодня и завтра америки. кстати не нобелевский лауриат, в отличие от ...

Журналистика (Шарли) в Теннесси.
(или "дух теннессийской печати")

"Закоренелые из "Еженедельного Землетрясения" опять, по-видимому, стараются втереть очки нашему рыцарски-благородному народу, распуская подлую и грубую ложь относительно величайшего предприятия девятнадцатого века - Баллигэкской железной дороги. Мысль, будто бы Баззардвилл намереваются обойти стороной, зародилась в их собственных заплесневелых мозгах, вернее - в той каше, которая заменяет им мозг. Пусть лучше возьмут свои слова обратно и подавятся ими, если хотят спасти свои подлую шкуру от плети, которую они вполне заслужили."
...
Вот, как надо писать: с перцем и без лишних слов! А от таких слюнявых статеек, как ваша, всякого тоска возьмёт.

Тут в окно с грохотом влетел кирпич, посыпались осколки, и меня порядком хватило по спине. Я посторонился; я начинал чувствовать, что я здесь лишний.

Редактор сказал:
- Это должно быть полковник. Я его уже третий месяц жду. Сию минуту он и сам явится.

Он не ошибся. Минутой позже в дверях появился полковник с револьвером армейского образца в руке.

(М. Твен)

"Спасительный план пришёл мне в голову. Ты появилась не свет в полночь. Только лекарь, нянька да шесть прислужниц знали, что родилась девочка. Не прошло и часа, как я всех их повесил. А на следующее утро жители баронетства веселились и ликовали, узнав, что у Клюгенштейна родился сын - наследник могущественного герцога Бранденбургского! И всё сталось в тайне. В детстве тебя нянчила родная сестра твоей матери, а уж потом опасаться нам было нечего. Когда тебе исполнилось десять лет, у Ульриха родилась дочь. Мы были огорчены, но ещё возлагали надежды на болезни, на врачей и на других естественных врагов детства, однако нас всякий раз ожидало разочарование. Она жила, она цвела - да покарает её небо! Но что с того? Нам ничто не угрожает. Ха-ха! Разве у нас нет сына? И разве наш сын не будущий герцог? Так я говорю, наш нежно любимый Конрад? Ибо, хотя ты дитя моё, родилась женщиной и тебе уже двадцать восемь лет, никто не называл тебя иным именем, чем то, которым я когда-то нарёк тебя!"
(М. Твен)

"Они видели много таких честных лиц, которые казались им недостаточно умными: много таких, которые были и умны, но недостаточно честны: много таких, которые были и умны и честны, но обладатели их не казались достаточно бедными, а если и были достаточно бедны, то не походили на иностранцев. Каждому чего-нибудь да не хватало. Наконец появился я; они решили, что я похожу во всех отношениях , и я был избран единогласно и теперь ждал , когда мне скажут, для чего меня позвали."
(М. Твен)