Антропогенез и эволюция сознания.

Я?Очень удивлён тем, что меня тут вспомнили.

И не раз.
Беспокоился народ о тебе

Я всего только одно из мириад существ бессмысленной эволюции.

И все-таки

Просто уже пора постепенно прощаться с сайтами и их всё равно скоро запретят навсегда.

Глава 12. От стада к государству.

И так, в стадах высших приматов со сложной социальной структурой, коллективно присваивающих природные ресурсы и распределяющих эти ресурсы внутри стада посредством сложной социальной структуры с наметившейся уже институциональной властью возникает ЧЛЕНОРАЗДЕЛЬНАЯ РЕЧЬ, РАЗУМ и СОЗНАНИЕ. Что это такое, как и почему возникает, достаточно подробно описано в предыдущих главах. Там же мы подробно разобрали что такое культура, почему она является второй основой (первая – ДНК) для эволюции поведения. Выяснили, что культурные формы поведения не являются абсолютно новыми, а имеют основой генетически определяемое поведение, и таким образом культурное поведение это МОДИФИКАЦИЯ врождённых форм поведения. Значение же культурного поведения и культуры вообще для ВЫЖИВАНИЯ видов состоит в том, что культурное поведение обеспечивает повышение эффективности использования ресурсов. Только по этой причине и существует магистральный в антропогенезе эволюционный тренд на развитие культуры.
Власть, как мы выяснили, имеющая своим источником индивидуальную власть особи на институциональной стадии так же приобретает все свойства ресурса и в процессе культурной эволюции совершенствуется поведение по повышению эффективности её использования. Но происходит это совершенствование не изолированно, а с единовременным повышением эффективности использования всех, без исключения ресурсов: от ресурсов человеческого тела (палка в руке, повышающая эффективность использования физической силы как пример), психических и интеллектуальных ресурсов до пищевых и энергетических ресурсов территории, присвоенной стадом.
В главе 7 и 8 я уже описывал подробно, что КУЛЬТУРА это новая форма эволюции поведения, функционирующая по тем же законам отбора, что и эволюция на основе генетики, ДНК, только имеющая огромное преимущество в скорости. И так же, как существует генофонд вида (популяции) и генотип конкретной особи, существует культура вида как сумма всей культурной информации, и культура конкретной особи. Культуру конкретной особи, как сумму усвоенных особью образов и навыков я, помнится, назвал «виртуальной» реальностью особи, в которой и существует сознание особи. Не зря слово «виртуальная» я тогда закавычил до времени. Это был наиболее подходящий для описанных явлений термин, но не совсем точный и адекватный. Теперь можно назвать явление наиболее соответствующим его сути названием – КУЛЬТУРНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. Подобно генотипу это именно та часть культуры, которая существует в мозге особи и проецируется в него из культуры вида (популяции).
Культурная реальность основана на образах среды, состоящих как из образов, отображающих реальную среду, и создающихся при работе органов чувств особи, так и из культурных образов, создающихся в процессе языковой коммуникации особи с другими особями, носителями культурной информации . Тут мы подходим к главному моменту в данном контексте: если культурная реальность особи создаётся в процессе коммуникации с культурой в целом, то выживаемость будет выше у той культуры, которая будет формировать у особи культурную реальность, наиболее способствующую этому выживанию. Естественно, с тем или иным успехом, но здесь значение имеет средняя часть гауссова распределения.
Ни на минуту не забывая о том, что органическая основа всего, что мы здесь разбираем, мозг, замечу, что культурная реальность и культурное поведение особи будут формироваться тем успешнее, чем лучше у особи развиты системы торможения, зоны мозга ответственные за речь и продолжительный период импринтинга, как самый главный фактор развития речи и сознания.
Как только на своём эволюционном пути сложное стадо приматов с институциональной формой власти вступает в культурный этап своего развития, тут же начинают развиваться и модели культурного поведения, формирующие культурную реальность в направлении коррекции поведения каждой особи в сторону совершенствования и институциональной власти, и её перераспределения как ресурса внутри социума, и позитивного принятия данных процессов по возможности всеми особями стада. Эти формы хорошо известны – ритуал, обычай, традиция, обряд, религия. Властный ресурс, соответственно, частично перераспределяется в новые страты социума. К всевозможным «хранителям традиций», «старейшинам», «жрецам», «шаманам», церкви, «идеологическим отделам», педагогам и просветителям. В новых стратах формируются свои системы доминирования, не так жёстко основанные на физическом превосходстве, новые ранговые маркеры.
Сами ранговые маркеры как уже культурно-биологическое явление тоже претерпевают бурную эволюцию от ярких перьев, бус и татуировок до императорских корон, мундиров со знаками различия, размеров гульфика, малиновых пиджаков, стоимости часов и водоизмещения яхт. Но при этом никуда не девается биологическая основа структуры стада – инстинкт доминирования и поведение выстраивания иерархий. Все имевшие и имеющие место быть социально-политические и экономические типы государств от феодальных до капиталистических, и все никогда не имевшие место быть фантастические формы государств от коммунистических до либеральных являются лишь различными формами ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ ресурсов и власти. А за возникновением той или иной формы перераспределения никогда не стоит субъективная воля. Все они возникают исключительно как продукт объективной биолого-культурной эволюции, эволюции власти как систем перераспределения ресурсов. И напротив: отдельные исторические субъекты, участвовавшие в строительстве той или иной формы государства являются лишь случайным образом ставшими формализаторами эволюционно возникшей идеи или деятельными её реализаторами.
Формы распределения ресурсов и власти, эволюционировали, в свою очередь, в связи с эволюцией технологий повышения эффективности использования ресурсов, что требовало более сложных форм перераспределения этих ресурсов и продуктов их ПЕРЕРАБОТКИ.
В гуманитарной парадигме самую примитивную форму организации человеческого сообщества принято называть «семейной общиной» и «родовой общиной». Наиболее простой является и властная организация этих сообществ. Простая иерархия с доминирующей особью на вершине пирамиды. Естественно, в силу малочисленности такого сообщества и кровного родства между его особями внутренняя конкуренция в нём не имела, скорее всего, острого характера и поведение доминирования было не столь явным, чего не сказать об острейшей конкуренции за ресурсы между подобными сообществами. В силу этого в гуманитарной парадигме эпохи увлечения марксизмом даже возник термин «первобытный коммунизм», на основании того, якобы, что все особи стада имели равный доступ к присвоенным ресурсам. Конечно же, это было не так, да и не могло быть так даже по наблюдениям за современными примитивными племенами, не говоря уже о том, что этому противоречат археологические материалы и характер поведения нашего вида. Если кому то хочется привычных марксистских идеологий, то родовая община, это скорее уж некий «первобытный социализм», когда всем сообществом вместе боролись за присвоение территории, вместе занимались переработкой присвоенных ресурсов, но ИСПОЛЬЗОВАЛИ ресурсы всё таки не абсолютно по своему желанию каждый (как предполагалось при коммунизме), а под управлением доминирующих (властных) особей и заведённого порядка и обычаев. В общем, имело место коллективное присвоение ресурсов и их внутриколлективное ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ под контролем «мудрой» власти. Что и есть социализм.
При этом, все взаимоотношения в сообществе, как и перераспределение всех ресурсов, были прекрасно видны и прослеживаемы для каждого члена сообщества, и, соответственно, понятны. С пониманием начали возникать проблемы в последующих формах организации человеческих сообществ в силу их численного роста и усложнения. Чем более уменьшалась возможность понимания членами сообществ насильственного характера перераспределения ресурсов (в том числе ресурса власти) при безусловном коллективном характере их первичного присвоения во все, без исключения, эпохи, тем больше это непонимание само по себе давало возможность со стороны власти формировать в сознании членов сообществ культурную реальность, способствующую торможению агрессии членов сообщества против сложившейся иерархии.




Родовая (семейная) община была практически единственной формой организации человеческих сообществ очень долго. Практически, от момента начала антропогенеза до конца неолита (особенно на европейской территории). Сохранялись родовые общины и в бронзовом и в железном веке. Интересно при этом, что у восточных славян историки отмечают несколько иную форму общественной организации – территориальную общину. Её отличие от родовой заключается в том, что своим может считается всякий, независимо от кровного родства, проживающий на территории племени и принявший его законы и обычаи. С чем это было связано, не совсем понятно. Возможно с климатическими условиями мест обитания и конкуренцией с враждебными племенами, для успешности которой нужно было увеличивать свою численность, а естественный прирост населения нужного увеличения не давал. Но в любом случае, это очень интересно для исследования особенностей исторического развития восточных славян.
Следующей после родовой общины формацией в гуманитарной парадигме считается феодализм, и как часто можно прочитать в исторических трудах, феодализм возникает на стадии «разложения» родовой общины. Что подразумевают гуманитарии под разложением, не совсем понятно. Возможно, это как раз достижение родовыми общинами благодаря развитию технологий такого предела численности общин, после которого их стабильное существование далее становилось не возможно. При этом старая модель выхода из ситуации путём отпочкования от старой общины новой с присвоением новой общинной новой же территории становится невозможной в силу того, что свободных территорий для не осталось. Под влиянием новых условий и выжили общины, раздел которых произошёл не до конца, подобно тому, как делится одноклеточный организм, а разделившиеся общины продолжили своё существование уже в виде новой формы надобщинной организации подобно многоклеточному организму.
Феодализм остаётся ещё довольно простой системой перераспределения ресурсов, в том числе и властного. Высший феодал (высший доминантный самец) отдаёт своим вассалам практически всю полноту власти над их вассалами, территорией и распределением ресурсов этой территории. По большому счёту, это ещё почти «союз племён» и историками часто называется протогосударством. В это время уже очень хорошо развиты отношения обмена продуктами технологий переработки ресурсов и их интенсивность наряду с географической широтой обмена очень быстро вызывает появление обменных эквивалентов той или иной степени универсальности. В качестве обменного эквивалента использовались и шкурки пушных животных и специи и даже редкие океанические раковины моллюсков. Вообще, обменные эквиваленты были уже в неолите в виде желваков или отщепов кремния или обсидиана, тех же шкурок и украшений, но с открытием человечеством металлов начиная с энеолита, всё чаще именно слитки металлов начали использоваться в качестве универсального обменного эквивалента. В какой- то момент в список эквивалентных ТОВАРОВ вошло и золото. И тут мы подходим к очень важному моменту, на мой взгляд. Не смотря на весьма развитые отношения обмена и наличие универсальных обменных эквивалентов, наличия накопительства (свойственного уже шимпанзе) как продуктов переработки ресурсов так и продуктов-эквивалентов, не смотря даже на то, что наверняка уже на самых ранних стадиях протогосударств было известно и «кредитование» как предоставление чего то «взаймы» с последующей отдачей взаимодавцу чуть больше того, что он дал, все эти весьма сложные отношения нельзя было назвать ЭКОНОМИКОЙ. Ни о какой экономике не может быть и речи, пока всё это сложное социальное поведение и отношения развиваются и регулируются СТИХИЙНО, то есть естественным путём. Экономика начинается с того момента, когда в существование и развитие процессов обмена продуктами переработки ресурсов вмешиваются доминирующие особи с помощью имеющегося у них ресурса НАСИЛИЯ. Говоря проще, экономика начинается с момента, когда ВЛАСТЬ начинает регулировать отношения обмена. Власть разрабатывает некие ограничения и правила этого обмена, то есть ЗАКОНЫ обмена, ЗАКОНЫ ЭКОНОМИКИ. Важно здесь именно то, что так называемые «экономические законы» являются продуктом насилия и существуют исключительно благодаря насилию со стороны власти. Они не объективны и не неизбежны, как на протяжении столетий власть пытается внушить подданным государств. Они вполне могут быть другими, нежели существующие. Объективно существуют лишь отношения обмена. Но мы отвлеклись в сторону «политики», несколько иного социального института. Вернёмся к феодальному протогосударству.
Как бы не была велика территория протогосударств в сравнении с территориями обитания родовых общин, они точно так же присваивались, и процесс удержания присвоенного был и остаётся перманентным процессом, пока существует любое государство. И так же, как присвоение территорий общинами вызывало силовые конфликты между ними, точно так же конфликтовали и протогосударства. Но совершенно естественно, что как общины были не постоянно в состоянии войны, так и протогосударства (позже государства) благодаря способности людей договариваться какую-то часть времени своего существования проводили без войн. Первоначально предметом как раздора, так и договорённости были собственно границы присвоенных территорий, ресурсы которых использовались. А вот вторым предметом договорённости становятся как раз отношения обмена через эти границы. Различные территории обладают очень разными запасами ресурсов. По-разному развиваются технологии повышения эффективности использования этих ресурсов, их переработки. Соответственно, выживают те протогосударственные образования, где эволюционируют и технологи использования властного ресурса доминирующими особями и стратами не только для того, чтобы поддерживать своё доминирование внутри сообщества, но и для того, чтобы в периоды «мира» концентрировать все ресурсы сообщества для отстаивания присвоенных территорий во время периода войны. И наиболее важным трендом эволюции технологий повышения эффективности использования властного ресурса становятся именно технологи применения насилия в области отношений обмена как внутри сообщества протогосударства так и между ними, то есть через границы сообществ. Выживали те протогосударства, которые наиболее успешно продвигались в данном направлении.
До определённого времени применять насилие в области свободного обмена ресурсами и продуктами их переработки было довольно затруднительно в силу их разнообразия, сложности сравнительной оценки и непомерной громоздкости всей обменной «массы». Потому максимум, в чём выражался контроль обмена ресурсами и продуктми, так это в отборе части продуктов в пользу доминирующих особей и страт и в использовании труда и боевых качеств подчинённых доминантам особей как ресурса. Но всё резко меняется с появлением обменного эквивалента. Того же золота. Куда проще вместо всей обменной массы имевшихся ресурсов и продуктов переработки сконцентрировать ВЛАСТЬ(потенциал насилия) на одном единственном обменном продукте! И это происходит почти мгновенно в исторических масштабах. Весь имеющийся потенциал власти доминирующей особи ли страты направляется на стандартизацию вида-размера обменного эквивалента, его номинала и установлению монополии на его производство и регулирование массы, участвующей в процессах обмена. Появляются ДЕНЬГИ. Подчеркну особо, как очень важный момент – существование денег категорически не возможно без насилия! Любой обменный эквивалент, включая золото при условии свободы обмена на основе договорённости в каждом конкретном акте обмена никогда не смог бы стать деньгами без контроля со стороны доминирующей страты, института ВЛАСТИ за его оборотом. С другой стороны, деньги сами по себе, будучи обеспеченными прежде всего насилием, являются концентратом этого насилия и обладание ими даёт возможность насилия уже далеко не только доминирующей страте, назовём её с этого момента - ОФИЦИАЛЬНОЙ ВЛАСТИ. Таким образом, деньги изначально, с момента своего появления становятся взаимообуславливающей, неразрывной парой с властью. Именно с этого момента и появляется ЭКОНОМИКА, и именно с этого момента возникает настоящее ГОСУДАРСТВО.
Какой-то исторический период власть остаётся абсолютным монополистом в контроле над параметрами денег внутри государства. Но более эффективными, а стало быть, и лучше выживающими становятся государства, в которых власть для начала, опять же, с применением насилия начинает жёстко обеспечивать выполнение долговых обязательств, и на роль денег постепенно выходит документ, удостоверяющий долговое обязательство, расписка. Появляются бумажные деньги. По сути, просто нечто, несущее информацию о количестве денег. И пользоваться этим нечто, являющимся просто информацией при отношениях обмена (купли-продажи) возможно только в условиях, когда выполнение обязательств по ним контролирует и гарантирует государственная власть. Какое то время сумма всей числовой информации о деньгах ещё продолжает соответствовать действительному наличию в природе этих денег в форме драгоценного металла, то есть информация о деньгах обеспечивается золотом, но это длится очень не долго. Рано или поздно случается так, что за информацией о сумме денег на носителе этой информации (банкнота, облигация, акция, электронные носители) не стоит абсолютно ничего, кроме НАСИЛИЯ со стороны доминирующей страты, принуждающей участников купли-продажи СЧИТАТЬ эту информацию реальной обменной ценностью. Деньги окончательно становятся ЭКВИВАЛЕНТОМ НАСИЛИЯ и кроме насилия ничего не конвертируют. Это прекрасно можно видеть, если посмотреть на «жизнь» денег разных государств, «международных валют». Чем большим потенциалом насилия обладают властные страты тех или иных государств, или надгосударственные образования, тем «ценнее» и стабильнее их «валюты», и чем большим количеством этой именно «валюты» обладает даже та или иная особь, тем большим потенциалом насилия обладает эта отдельная особь. Деньги, таким образом, становятся ещё и инструментом распределения ресурса власти как способности к насилию.
Я сильно забежал вперёд, отвлекшись от описания эволюции государства как продукта социального поведения человека, но это было необходимо для лучшего понимания дальнейшего описания эволюции государства с естественно - научных позиций.

Типичная марксизма.

Мне почему-то кажется, что когда вонь развеется и писатель будет уравнен
с Максом Вебером перед вечностью - цитировать будут Макса Вебера.
Неразумные эдакие...

Я токо Вербера читал, частично. Оно ничего, посмертие и что потом. Прчем потом у него много.

Любой гуманитарий должен знать, что отсылка к работам
Вебера в разговоре о генезе власти и классификационном членении этого
феномена - обязательна.

Там про то, как хорошо умирать и что это вовсе не смерть. Там еще больше, и про ангелов, и про Бога, но тут уж я остановился.

"Танатонавты", вот.

В "оффлайне" Макс Вебер - один из отцов-основателей социологии,
известнейший философ, классик.

...В специфической Покровск-центрированной "онлайн-реальности" -
маргинал у Марехуана (и компании) на побегушках.

Недурно пущено! ©

Я прочитал только 2 слова из этого монументального труда. Они в цитате. Дальше ниасилил.

Такие формyлировки восхищают вроде вечной памяти в сердцах трудящихся.

Это коммунистическое словоблюдие по шаблону, его любителей надо сажать в пресс-хату с урками. По их теориям на выходе вылетят ангелочки прямо в идеальное совершенство всеобщей сознательности каждому по потребностям.