Антропогенез и эволюция сознания.

Зх, жаль оппонента Графомана нету...

Вечная память о завпищетрестом товарище Хренове и индекс цитирования учёного осла на скотомогильнике навсегда сохранится в сердцах благодарного человечества, остепенённый дебил, правда твоя бесспорна.

Начальная книга Вербера из серии. Там еще много чего, навскидку упомню "Империю ангелов" . Но не дошел.

Вербер и Вебер - это как Гоголь и Гегель (соотношение масштабов
примерно такое же, особенно если Гоголь в интерпретации
российского актера Петрова).

Тебя. дебила, небытие будет чествовать по индексу цитирования псевдонаучных статей.

Иногда искры вылетают из этого затухающего костра. :)

Твоё мнение так же ценно, как суждение мощкары у лампочки.

Небытие - ничего не "будет". "Будет" - это бытийная категория.

Ситуация такая, что у тебе подобных как раз "не будет" и будут вечная память, учёность, отродье, коммунизм и т.п.

В твоём престарелом возрасте для тебя не будет никакого другого режима, тем не менее ты сидишь и планируешь алогично вроде тут уже сильно переживавших за демократию прекрасных людейской мафии перед скорым концом.

Пишешь невнятно, только чепуховую ветку лишний раз поднимаешь.

Очередное умопомешательство, в небытие ничего нет, но в то же мгновение атеист пролонгирует своё существование.

Предлог "в" применим к бытийным категориям.

Ещё идиотизм, если небытие оно и есть, то веди себя соответственно. А у тебя ничего там - но ты будешь пересчитывать свои фальшивые диссертации и кому-то показывать химерический индекс цитирования.

Глава 12. ОТ СТАДА К ГОСУДАРСТВУ (окончание)

По мере развития технологий, повышавших эффективность использования ресурсов, закономерно росла численность населения феодальных государств, и в конкурентной борьбе выживали уже те государства, где распределение ресурса власти менялось в сторону её концентрации и централизации. Что, в общем- то, было процессом, обратном тому, который имел место при эволюции общин в феодальное государство. Властный ресурс «сюзеренов» территорий государства становился всё меньше с перетеканием его к «верховному сюзерену». Часть бывших властителей территорий вливались в «центральную власть» уже на правах практически полного подчинения (дворяне) верховному правителю (король, царь, великий князь) , образуя единую правящую страту, как было ещё в больших общинах, но уже с новыми технологиями повышения эффективности властного ресурса, новыми технологиями насилия. Появились новые страты, в которые центральная власть уже на иной основе, чем когда то своим вассалам распределяла властный ресурс. Это армии, «полиция», суд, и т.п. Появившаяся вслед за деньгами ЭКОНОМИКА стала одним из важнейших механизмов и технологий управления (по сути всё того же насилия доминирующей группы) государством, и соответственно, зародилась и страта, нишей существования которой была экономика, денежный оборот. Сначала это были всевозможные торговцы (купцы), из которых позже выделилась категорию торговцев, занимавшуюся уже исключительно торговыми операциями с деньгами, «банкиры».
Огромную роль в эволюции государства сыграло появление РАБСТВА. По сути, оно многократно ускорило эту эволюцию, приблизив появление современной его формы. Дело в том, что когда одни особи сообщества додумались лишать часть особей своего же вида с помощью насилия практически всех прав (не важно, как это мотивируя), они получили чрезвычайное увеличение эффективности использования присвоенных ресурсов обществом в целом. При рабстве сообщество насильственно делит особей на две резко не равные категории, весьма специфическим образом распределяя между ними продукты переработки ресурсов. Одну – с низкой затратой ресурсов своего организма и высоким потреблением присвоенных ВСЕМ сообществом ресурсов, а вторую – с высокими затратами собственных ресурсов и очень низким потреблением присвоенных. Последняя категория особей лишается присущей ей от природы способности к насилию (вспомните главу 11 про власть) практически до нуля. По сути, эта категория лишается статуса особи своего вида, выводится «за скобки» сообщества по сумме своих прав, получая минимум ресурсов, подобно рабочему скоту или средству производства. Рабы, по сути, были тем, чем, многие столетия спустя для переработки ресурсов и экономики станут МАШИНЫ.
Однако, труд самих рабов остаётся низкоэффективным, и самое главное – экстенсивным. В результате параллельно происходит два процесса.
С одной стороны, рабовладельческое государство быстро растёт. Довольно полное количественное удовлетворение базовых потребностей его граждан приводит к росту запросов на качество этого удовлетворения. В ответ на этот спрос развиваются медицина, искусство, наука и религия. Они, в свою очередь, становятся дополнительными инструментами насилия. Появляются новые страты, со своими специфическими проявлениями поведения доминирования, иерархическими системами и ранговыми маркерами.
С другой стороны, этот рост и усложнение требуют всё новых и новых ресурсов, и прежде всего – территориальных. Обостряется конкурентная борьба за ресурсы, в которой выживают государства с наиболее эффективными системами управления сильно усложнившимся сообществом. Одна из них – демократия, в её истинном смысле, как распределение ресурса власти только между СВОБОДНЫМИ особями. То есть между теми, между кем распределяется и основная масса продуктов переработки ресурсов. Такой тип распределения власти давал «демократическим государствам» преимущества в выживании именно потому, что отвечал интересам основных ПОТРЕБИТЕЛЕЙ присвоенных всем обществом ресурсов, чем вызывал у них заинтересованность в существовании подобной системы распределения власти. Но эти настоящие демократии, существовавшие в рабовладельческих государствах, только в условиях различных форм рабовладения и могли существовать. По сути, это была «расширенная аристократия». Примечательно, что современные «демократии» так же возникают с появлением некоего заменителя рабов в виде машинного производства как технологии повышения эффективности переработки ресурсов и возможности неограниченного расширения базы первичных ресурсов. Но это уже совсем иная «демократия», на самом деле являющаяся скорее маскировкой истинного распределения властного ресурса в обществе за счёт создания иллюзии его распределения между всеми особями.




Закончилось рабовладение совсем не потому, что в рабовладельческих сообществах вызрел некий «гуманизм». Наоборот, благодаря увеличению эффективности использования ресурсов обществом в целом, которое обеспечило рабство, «свободная» часть сообщества, так же занятая в переработке ресурсов сумела усовершенствовать технологии на столько, что их эффективность превысила эффективность рабства. Соответственно, более успешными стали сообщества (государства), в которых под давление свободных переработчиков ресурсов стали отказываться от рабства. Это и было отрефлексировано и формализовано в идее «гуманизма». Подчеркну ещё раз: всегда сначала происходит прогресс технологий повышения эффективности использования ресурсов, затем в связи с появлением новых технологий изменяется распределение в обществе властного ресурса, обеспечивающее широкое внедрение новых технологий, и только в последнюю очередь новые сложившиеся отношения в обществе формализуются в новые социально-политические идеи. Новые идеи, в свою очередь, катализируют и стимулируют естественные процессы совершенствования технологий использования ресурсов, вызвавшие появление этих идей. Катализированные изменения могут стать очень быстрыми, взрывного характера, что воспринимается наблюдателями как революция. В короткий период времени этих революций почти всегда меняются и доминирующие группы, перестраиваются иерархии. Особенно ярко это происходило в период «технической революции», вызвавшей революции социальные. Но эти революции были как самые яркие и грандиозные, так и последние. Когда деньги окончательно превратились из эквивалента материальных ценностей в эквивалент насилия, они создали прекрасную возможность для нового типа перераспределения властного ресурса. Самые крупные обладатели денег стали и самыми крупными обладателями власти. Исчезла необходимость главным обладателям власти постоянно подтверждать свою доминантность путём перманентного прямого насилия и ДЕМОНСТРАЦИИ своего потенциала насилия, своей ВЛАСТИ. Эти процессы полностью ушли в сферу контроля за оборотом денег, что равно контролю за оборотом власти. Истинные доминанты ушли в «тень», сформировав для сообщества некую иллюзию, маскирующую истинное распределение власти в сообществе под названием ДЕМОКРАТИЯ. Оговорюсь – «современная демократия», чтобы подчеркнуть её отличие от той, истинной демократии, существовавшей при рабовладении. К современным демократиям различные сообщества (государства) шли несколько отличными путями, естественно. Кто-то перешёл к ним непосредственно от рабовладельческого общества, кто-то прошёл через феодализм, централизовавшийся в монархии, у кого-то путь был более замысловат и извилист. Но итог один, и он определяется развитием ТЕХНОЛОГИЙ повышения эффективности использования ресурсов.
Не стоит думать, что рабство как резкое разграничение особей сообщества по признаку обладания властным ресурсом закончилось сразу после его официальной отмены. Нет, оно прекрасно чувствует себя и в наше время. И ни где-то в «отсталых» сообществах, а в самом широчайшем смысле. Просто формы его менялись сообразно развитию «передовых» государств. Для начала рабство переместилось из самих «передовых сообществ» в сообщества, завоёванные ими. Так называемый «колониализм», при котором колонии были, по большому счёту огромными коллективными рабами «передовых государств». И опять, уже этот, «коллективный раб» стал менее эффективным с развитием технологий в сообществах – метрополиях и метрополии «даровали» колониям «свободу». На самом деле это был переход от физического насилия к экономическому и, на самом деле, рабство спокойно себе просуществовало до конца 20 века уже в новой форме. Затем появляется ещё более совершенная форма рабства – глобализм. И опять же, потому, что необразованное население экономических колоний, занятых самыми нижними ступенями переработки ресурсов стали менее выгодными, чем, если дать им и больше власти в собственных сообществах, и лучше образование, и более высокие ступени переработки ресурсов. Но и этот этап позади. Всё изменило давно предсказанное гиперразвитие технологий, когда в технологическом процессе переработки ресурсов уже не нужен ЧЕЛОВЕК. К этому времени подоспел и другой процесс – истинные доминанты именно в силу того, что их доминирование благодаря деньгам стало скрытым, окончательно превратились в страту ВНЕ СООБЩЕСТВ (государств). Уже на сегодняшний момент страта истинных доминант с их абсолютной властью и почти уже саморазвивающимися технологиями без участия человека не заинтересована в самом наличии на земле 99% её населения. Да и оставшийся процент нужен, в основном, как резерв генофонда. До тех пор, пока генетика не справится с проблемами вырождения.
Собственно, вот это гуманитарии и формализуют в своих рефлексиях как ПОСТМОДЕРН.
Закономерно, что при постмодерне происходит деградация практически всех технологий кроме военных, медицинских и «развлекательных». Доминирующую страту интересует исключительно защита себя и война в своей же среде, собственное здоровье и долголетие, и отвлечение человечества от процесса его преднамеренного уничтожения. Соответственно, деградирует наука, которая теперь работает исключительно на эти технологии. Образование резко стратифицируется. Для разработки выше означенных технологий надо не так много учёных, рабочие высокой квалификации практически уже не нужны, а люди с качественным образованием опасны тем, что могут осознать всю эту прелестную картинку. Потому образование разделилось на три уровня. Высший, которым охвачено весьма ограниченное количество людей, обеспечивающее кадры для разработки нужных доминантам технологий. Средний – для подготовки кадров управления людьми и обеспечения технологий развлечения, и самый низший – для всех остальных. При этом все три типа образования пронизаны технологиями, формирующими в сознании людей ту самую «культурную реальность», обеспечивающую их покорность сложившейся системе и, соответственно, доминантам. Отдельно стоит упомянуть, что особо высокого развития достигли как раз технологии повышения эффективности как формирования «культурной реальности» в сознании особей, так и управления особями через воздействие на неё. Страта, занимающаяся развитием этих технологий, сама по себе обладает довольно значительным объёмом власти. Поэтому нельзя однозначно предсказать дальнейшее развитие большого человеческого стада. Но пока что, каких- то перспектив выхода из сложившейся системы высокотехнологичного НЕОТОТАЛИТАРИЗМА как крайней фазы постмодерна не наблюдается.
И в заключение этой большой главы не могу не вспомнить про ЛИБЕРАЛИЗМ. Возможно, читатели заметили, что я ни разу не упомянул о нём в описании стадий развития человеческих сообществ. Дело в том, что какой- то отдельной экономической, социальной или политической формации с таким названием не существует и существовать не может. Как бы ни философствовали гуманитарные теоретики по поводу либерализма, его практическая суть состоит исключительно в степени контроля институтом власти над жизнью и деятельностью особей. Не в отсутствии власти как таковой, а именно в степени контроля с её стороны, то есть, по сути, в том, какую часть личного потенциала насилия (природной власти) институциональная власть у особей отбирает. Масштабы этой узурпации и укладываются в крайности между тоталитаризмом и либерализмом. И совершенно не обязательно при этом либерализм должен быть связан с «демократией». Ничего подобного. Более того, сама демократия может быть вполне тоталитарной. Вообще в истории любого из описанных выше основных типов стад – сообществ были и либеральные периоды и тоталитарные. С либеральным периодами, как правило, связана молодость сообщества, его расцвет во всех смыслах, и быстрый прогресс технологий. С тоталитаризмом связана стагнация и старение сообщества. Объясняется это довольно просто. Либерализм со стороны власти выражается в распределении ресурса власти «вниз», в общество, отдельным его особям. В этих условиях усиливается и конкуренция между особями (но строго ограниченная недопустимостью физического насилия со стороны власти!) и САМООРГАНИЗАЦИЯ, САМОУПРАВЛЕНИЕ особей с помощью имеющейся у них доли власти. Может показаться парадоксальным на первый взгляд, но для контроля такого сообщества власть при своей либеральности должна быть очень СИЛЬНОЙ по обеспечению оставляемых за собой сфер контроля. Либерализм без сильной власти невозможен.
Но всё в природе подвержено старению и затуханию. По мере затухания индивидуальной активности особей, затухает и социальная активность, что всегда связано с выходами на новые «плато» технологического развития. Угасает в таком обществе и способность к самоуправлении. Властный институт закономерно берёт на себя всё большие регуляторные функции, и общество входит в период тоталитаризма.
Описанный «маятник» от либерализма к тоталитаризму имел место в жизни всех сообществ – от простой родовой общины до «капиталистических» и «социалистических» государств. Пока культурная эволюция не подошла к тоталитарной стадии постмодерна – НЕОТОТАЛИТАРИЗМУ, уже упомянутому выше. Его отличие от тоталитаризма состоит в методологиях применения собственно власти. Если тоталитаризм просто и беззастенчиво использовал свой властный ресурс способом ПРЯМОГО НАСИЛИЯ, чтобы ЗАСТАВИТЬ граждан вести себя соответствующим образом, то неототалитаризм, используя самые передовые технологии воздействия на культурную реальность особей, заставляет их ЗАХОТЕТЬ вести себя соответствующим образом, то есть тотально контролирует саму МОТИВАЦИОННУЮ активность МОЗГА особей. Благодаря развитию тех самых фронтальных зон коры больших полушарий с их тормозной функцией и наличию речи, интеллекта, сознания, возникших благодаря удлинению времени ИМПРИНТИНГА.
Какова будет следующая стадия развития человеческого стада, и будет ли?

Самое смешное, что по дарвинзму люди дегенерируют после выхода как минимум из пещеры без огромной гибели молодняка и поэтому все прожекты на атеизме безграмотны.

Самое смешное , что если бы ты читал текст, то там бы и прочитал о том, что коммунизм - антинаучная фантазия.

Марксизм антинаучен потому , что не верен. :-))

А марксизм то тут при чём?