И пальцы просятся к перу.... О поэтах и всякой поэзии.

Красиво, но не хляет.
Ни в Германии, ни в СССР.
Не было общей веры ни в СССР, ни в Германии. Были и гестапо, и НКВД, и доносы, и 37-год, и ночь хрустальная с длинными ножами.
Так что не хляет!
И не вздрагивает!

Кстати, куда Сухов пропал?

Холоп и в Африке холоп.
Он предан до конца.
Собака воет у ворот
У дома мертвеца.
Седой в ответ на пост царебожника Бороды.

Ужель Седой опять переобулся?)

Не Седой, а Борода переобулся.

Александр Башлачев — Слет-симпозиум: Стих 1984 СССР

Привольны исполинские масштабы нашей области —
У нас — четыре Франции, семь Бельгий и Тибет.
У нас есть место подвигу. У нас есть место доблести.
Лишь лодырю с беэдельником у нас тут места нет.

А так — какие новости? Тем более, сенсации…
С террором и вулканами эдесь все наоборот.
Прополка, культивация, мели-мели-мели — орация,
Конечно, демонстрации. Хотя — два раза в год.

И все же доложу я вам беэ преувеличения,
Как подчеркнул в докладе сам товарищ ??нов,
Событием приниципиального значения
Стал пятый слет-симпозиум районных городов.

Президиум украшен был солидными райцентрами —
Сморкаль, Дубинка, Грязовец и Верхний Самосер.
Эх, сумма показателей с высокими процентами!
Уверенные лидеры. Опора и пример.

Тянулись Стельки, Чагода… Поселок в ногу с городом.
Угрюм, Бубли, Кургуэово, потом Семипердов.
Чесалась Усть-Тимоница. Залупинск гладил бороду.
Ну, в общем, много было древних, всем известных городов.

Корма — эабота общая. Доклад — эадача длинная.
Удои с дисциплиною, корма и вновь корма.
Пошла чесать губерния. Эх, мать моя целинная!
Как вдруг — конвертик с буквами нерусского письма.

Президиум шушукался. Сложилась точка зрения:
— Депеша эта с Запада. Тут бдительность нужна.
Вот, в Тимонице построен институт слюноварения.
Она — товарищ грамотный и в аглицком сильна…

— С поклоном обращается к вам тетушка Ойропа.
И опосля собрания эовет на эавтрак к ней…
— Товарищи, спокойнее! Прошу отставить ропот!
Никто иэ нас не ужинал — у нас дела важней.

Ответим с дипломатией. Мол, очень благодарные,
Мол, ценим и так далее, но, так скаэать, «зер гут!»
Такие в нашей области дела идут ударные,
Что даже в виде исключения не вырвать пять минут.

И вновь пошли нацеливать на новые свершения.
Была повестка муторной, как овсяной кисель.
Вдруг телеграмма: — Бью челом! Примите приглашение!
Давайте пообедаем. Для вас накрыт Брюссель.

Повисло напряженное, гнетущее молчание.
В такой момент — не рыпайся, а лучше — не дыши!
И вдруг оно прорезалось — голодное-то урчание
В слепой кишке у маленького города Шиши.

Бедняга сам сконфузился! В лопатки дует холодом.
А между тем урчание все громче и сочней.
— Поэор ему — приспешнику предательского голода!
Никто иэ нас не завтракал! У нас дела важней!

— Товарищи, спокойнее! Ответим с дипломатией.
Но ярость благородная вскипала, как волна.
— Ну вашу дипломатию в упор к отцу и матери! —
Кричала с места станция Октябрьская Весна.

— Ответим по-рабочему. Чего там церемониться.
Мол, на корню видали мы буржуйские харчи! —
Так эаявила грамотный товарищ Усть-Тимоница,
И хором поддержали ее Малые Прыщи.

Трибуну отодвинули. И распалили прения.
Хлебали предложения как болтанку с пирогом.
Объявлен был упадочным процесс пищеварения,
А сам Шиши — матерым, подсознательным врагом.

— Пущай он, гад, подавится Иудиными корками!
Чужой жратвы не надобно. Пусть нет — эато своя!
Кто хочет много сахару — тому дорога к Горькому!
А тем, кто с аппетитами — положена статья…

И населенный пункт 37-го километра
Шептал соседу радостно: — К стене его! К стене!
Он — опытный и искренний поклонник
стиля «ретро»,
Давно привыкший истину искать в чужой вине.

И диссидент Шиши горел красивым синим пламенем.
— Ату его, вредителя! Руби его сплеча!
И был он цвета одного с переходящим знаменем,
Когда ему товарищи слепили строгача.

А, вообщем-то, одна семья — единая, здоровая.
Эх, удаль конармейская ворочает столы.
Президиум — «Столичную», а первый ряд — «Зубровую»,
А эадние — чем Бог послал, из репы и свеклы.

Потом по пьяной лавочке пошли по главной улице.
Ругались, пели, плакали и скрылись в черной мгле.
В Мадриде стыли соусы.
В Париже сдохли устрицы.
И безнадежно таяло в Брюсселе крем-брюле.

Владлен Гаврильчик

СПЕЦСТИХИ

Погасли звезды. Утреннее небо
Сиреневый приобретало цвет.
Торжественно всходило «Ленгорсолнце»,
Приятный разливая «Ленгорсвет».


Защебетали нежно птички,
Глас раздавался электрички,
Имело быть изящных туч паренье.
На улицах возникло оживленье


Трудящихся, спешащих на заводы,
Трудящихся, стремящихся везде
Прославить свою Родину в труде
И уберечь от всяческой невзгоды.


И я сижу в трамвае, увлеченный
Порывом трудового вихря,
Хороший и ни в чем не уличенный,
Читая книжку про майора Вихря.


1966

Саша в этой песне не показал себя пророком. прочем в одном раду с Ельциным и Горбачевым. И гений порой заблуждается. Тем более такой молодой.

Зимнее.
Тридцать три воробышка,
Тридцать три воробышка,
Тридцать три воробышка,
Сало мое жрут.
Тридцать три воробышка,
Тридцать три воробышка,
Тридцать три воробышка,
Не блюдут кашрут.

Белым снегом, белым снегом
Ночь метельная ту стежку замела,
По которой, по которой
Я с тобой,ковидный, рядышком прошла.

такк всё и было...
кафешкам досталось...

Понравился стих Фадея Осинникова. (Форум Известий, кто помнит).
"Лет десять назад пришло в голову такое.


Я бежал, бежал, бежал,
Никого не обижал.
От жары потел, конечно,
А от холода дрожал.



Я летел, как по волнам,
Я глядел по сторонам.
Времена летели мимо.
Я летел по временам.


То, что было далеко,
Я разглядывал легко.
То, что близко – размывала
Пелена, как молоко.


Я ни разу не вставал,
Ни на миг не застревал.
Мимо женщины летели.
Я взглянуть не успевал.


Я стремительно летел,
В голове слова вертел.
Для чего вертел, не знаю.
Просто, видимо, хотел.


Пил напитки-пития,
Был на грани бытия.
Скоро буду и за гранью.
Я лечу. Смотрите! Я."

Страницы цифрового кода,
И где то в них зашит паук,
Сосет он голоса народа
А кажется , что просто глюк.

Случайность это на ютубе?
Прет у Навального просмотр
Уж девять тыщ на десять в кубе
Где правда, чорт не разберет.

И бородатый академик
И волосатый аспирант
Кому кому , а им быть в теме
Их компетенции велят.

Увы, молчат они уныло,
Им не хватает сил ума
Чтоб пауку начистить рыло
Или намять ему бока.

Сергей Плотов

НА ДОРОЖКУ
Перед тем, как выходить – посиди,
Помолчи, перекрестись и ступай.
Встретишь чёрного кота – обойди.
Встретишь красного коня – искупай.

Встретишь шавку на цепи – отстегни.
Попадётся серый волк – прокатись.
Встретишь синего вола – не спугни.
Встретишь певчего дрозда – насладись.

Если куш сорвёшь – потрать, не скупись.
Если снова станешь гол – не беда.
Встретишь мёртвого дружка – не боись,
Но бухать с ним не садись никогда.

Как состаришься – не злись и не ной.
Ночь настанет – постарайся уснуть.
Погуляешь – возвращайся домой.
Всё понятно?.. Ну, тогда – в добрый путь.

Сергей Плотов

ЗДЕСЬ ВАМ НЕ ТУТ
Здесь жизнь коротка, как транзитный перрон.
Здесь нету уменья полезней терпенья.
Здесь пашет в три смены паромщик Харон.
Здесь хор безопаснее сольного пенья.

Здесь люди, промёрзшие до потрохов,
Живут непутёво, хитрят безыскусно.
Здесь столько написано дивных стихов
На вечную тему «и скучно, и грустно».

Здесь чуйка на всё, но никак – на страну.
Пути здесь окольны, и врёт навигатор.
Здесь снова и снова играет в войну
Какой-нибудь съехавший с глузду диктатор.

Здесь местом гордятся, судьбину кляня.
Здесь голуби мира кружат над парашей.
Здесь родина щедро кормила меня
Берёзовой кашей, берёзовой кашей…

Абсолютный текст...

Фаддея не помню, но форум помню

24.02.2022
Ну здравствуй , брат , вернулся я,
Как дед когда то в сорок пятом
Отныне снова мы семья
Забудь о Западе проклятом.

После дуэли, смерти от раны,
В вечный уходят покой,
Но возвращаются доны Жуаны
С каменной ставшей рукой.

Что от меня им всем надо?
Я же забил камнем гвоздь
В крышку от гроба. Они - ка мне падом,
Снова мне каменный гость!(с)

автор миссОльга Р.

Слава о тех донжуанах,
Ветром развеяна-дым,
Ольга хотела , чтоб возвращались,
С каменным, чем то другим