Лента Peantr'а

но это же только предположение...
янихотелаВасзлить...

судите сами... детсадовский ребёнок из россии не знает где вашингтон... и никогда не нарисует синюю ракету...
они будет чёрная или красная...

голубые и синие ракеты - это дети европы или санфранцысски...
а если ракеты зелёные - это саудит какой нибудь...

«Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя»

Сегодня день рождения великого Антона Павловича Чехова (1860).

Виктор Шендерович
5 мин. ·
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
29 января 2001 года одиннадцать журналистов НТВ встретились в Кремле с президентом Путиным.
Ниже - рассказ об этой встрече с прекрасным из книги «Здесь было НТВ» (логрид, как говорится, но уж простите):
........................
Последний, кажется, шанс вернуться «под крышу» у нас был в январе 2001-го. Все началось с вызова на допрос Татьяны Митковой – по поводу полученных ею (за семь лет до того!) кредитов на квартиру. Размер этого кредита власти сделали достоянием общественности еще накануне. Раньше подобная информация «сливалась» в прессу безымянно, но той зимой власти уже ничего не стеснялись, и о таниных кредитах Центр общественных связей Генпрокуратуры сообщил официально (УК РФ, ст. 137, ч.2 – «нарушение неприкосновенности частной жизни, совершенное с использованием служебного положения»).
Мы решили, что это уже перебор, и наутро, оповестив собратьев-журналистов, собрались у «Медиа-моста», чтобы проводить Миткову на допрос в следственное управление, благо рядом – и сказать вслух кое-что из того, что думаем про всю эту мерзость.
Вот там-то Света Сорокина и выдала прямо в телекамеру: Владимир Владимирович, мы, конечно, не олигархи и не акционеры, но НТВ – это прежде всего именно мы. Может, найдете время, встретитесь с нами?
В тот же день Сорокиной позвонили из Кремля. Светы в кабинете не было, и редактор честно сказала звонившему, что ему придется немного подождать. Сорокину нашли и доставили к трубке, и вскоре мягкий голос нашего нового гаранта посетовал ей: зачем же, Светлана Иннокентьевна, обращаться ко мне через телевизор? Могли бы просто позвонить.
- Прошли ты времена, Владимир Владимирович, когда до вас можно было дозвониться, - ответила земляку прекрасная в своей прямоте Светлана Иннокентьевна (за то и любим).
И они договорились, что в ближайшие понедельник представители творческого коллектива НТВ придут в Кремль - пообщаться…
29 января 2001 года, ближе к полудню, мы стояли у Василия Блаженного, дожидаясь часа встречи. Редкие в утренний час прохожие подходили, фотографировались с различными знаменитостями НТВ и уходили по своим делам, а мы оставались стоять, как фанерные манекены на Арбате.
И тут появилась Тетка.
Она подошла к нашим звездным девушкам (Света, Таня, Ира, Марианна), и безошибочно выбрав Миткову, потребовала от нее денег на новую шубу, мотивируя требование тем, что старую ей только что испортили в ателье на проспекте Мира.
Сначала я подумал, что это обычная городская сумасшедшая, без социальных осложнений – и решил для досуга прилечь на эту амбразуру сам. Я отвел тетку в сторонку, выслушал еще пару раз историю про ателье, посочувствовал, а потом, пытаясь поставить ее горемычное сознание на логические рельсы, вкрадчиво поинтересовался: а почему, собственно, деньги на новую шубу ей должна давать Миткова?
Признаться, этим вопросом я рассчитывал поставить Тетку в тупик. Как бы не так!
- А ничего, - сказала Тетка, - она богатая! Семьдесят тысяч от Гусинского получила.
И я понял, что Центр общественных связей прокуратуры не зря проедает наш хлеб.
Тетка кричала про эти семьдесят тысяч, изредка разбавляя прокурорскую бухгалтерию личными наблюдениями типа «небось не в шахте работаете!» Когда, окруженные фотографами и телеоператорами, мы пошли в Кремль, она двинулась с нами - двенадцатой. Я благодарен охране Кремля за то, что она не дала Тетке пообщаться с президентом России.
Ему и так непросто.
Нас провели в президентскую библиотеку, куда вместо Путина пришел его пресс-секретарь и попросил нас – подождать, а Сорокину - пройти к Владимиру Владимировичу для разговора тет-а-тет. Милые у них там нравы.
Сорокаминутную паузу мы коротали, кто как мог. Одни травили анекдоты, другие осматривали библиотеку; я в притворной рассеянности спер на память пару карандашей из президентской карандашницы.
Парфенов придирчиво щупал книжные, сделанные «под старину» шкафы, обзывал все это «Хельгой» и прикидывал, сколько Пал Палыч Бородин мог наварить на одной этой библиотеке - имея в виду разницу между реальной стоимостью «новодела» и предполагаемой сметой.
Кстати, о кремлевской смете. Несколько лет назад Сергей Пархоменко, будучи во Флоренции, наткнулся на лавку, в которой делают оттиски больших гравюр с видами этого города. Шлепают их, как фантики, но - по старой технологии, на камнях, «под старину» опять-таки.
Склонный ко всему прекрасному, он купил несколько имевшихся в лавке пейзажей, по 35 долларов за штуку, а спустя какое-то время увидел такие же - в Кремле, на стенах одной залы, в роскошных рамах. Пархом спросил у местного краеведа, что это за гравюры, и выяснилось, что - Флоренция. Шестнадцатый век…
Карла дель Понте, мисюсь, где ты?
Но вернемся в президентскую библиотеку. Через сорок минут после нас там появился Путин. Парфенов, по привычке внимательно относиться к материальным свидетельствам времени, вслед за шкафами, успел ощупать при рукопожатии и президента, и через пару дней после встречи мне было авторитетно доложено, что костюмчик на Владимире Владимировиче был из хорошей тонкой шерсти, предположительно меринос.
Президент обошел нас по кругу, поздоровался с каждым; мы расселись.
Протокольная съемка завершилась, и Путин сообщил, что готов нас выслушать. Я набрался наглости – и заговорил первым. Не потому что считал себя главнее остальных пришедших в Кремль – скорее, наоборот. Товарищи мои - люди серьезные, а я со своим шутовским амплуа могу себе позволить чуть больше остальных. Вот, для начала, я и поинтересовался, готов ли Владимир Владимирович говорить с нами откровенно – или мы будем оставаться в рамках взаимного пиара.
- Какой пиар? – удивился Путин. - Я в этом ничего не понимаю…
Тут я впервые увидел, что глаза у нашего президента - голубые. Придя в себя после этого открытия, я от имени журналистов НТВ изложил нашу первую просьбу - отпустить заложника…
Антон Титов, финансовый директор «Медиа-моста», был арестован незадолго до нашего прихода в Кремль. Остальные фигуранты дела к тому времени благоразумно слиняли с Родины, а Антон продолжал ходить на допросы. На допросе он и был арестован. Видимо, за чрезмерную наивность его теперь содержали в Бутырках и допрашивали по ночам - к испанским слушаниям по делу Гусинского прокуратуре срочно нужны были какие-то показания. Просили у Антона и показаний на Киселева… Антон их не дал, и просидел в Бутырках два года. Заметая следы, власти выпустили его на свободу с унизительным условным приговором – и не преступник, и не честный человек...
Но это случилось только в конце 2002-го, а в начале 2001-го Президент Путин выслушал меня и с сожалением заметил, что помочь нам в титовском деле никак не может, потому что прокуратура в России – по Конституции – институт совершенно независимый.
Разве я мог предлагать президенту России нарушить Конституцию? О, нет! Я только попросил его позвонить Генпрокурору Устинову - и поинтересоваться: почему отца малолетнего ребенка – не убийцу и не насильника – держат в Бутырках на строгом режиме и неделю напролет пытают ночными допросами? Я выразил уверенность, что после такого звонка независимая прокуратура, совершенно независимо, отпустит Титова под подписку о невыезде - примерно через полчаса.
Президент выслушал меня и спросил:
- Виктор Анатольевич, вы что же, хотите, чтобы мы вернулись к телефонному праву?
И серые глаза его снова сверкнули на меня немыслимой чистоты голубым цветом. В продолжение трехчасовой беседы невинность этих глаз смущала нас, многогрешных, не однажды – пока наконец не окрепло ощущение, что президент просто валяет с нами ваньку. А что еще оставалось думать? Скажем, на напоминание о своей как минимум моральной ответственности за действия назначенного им Генпрокурора, Путин среагировал мгновенно:
- Я Устинова не назначал.
Неполная дюжина журналистов НТВ, услышав такое, сильно удивились.
- Его назначил Совет Федерации, - пояснил президент. – А я им его только представил…
И развел руками. Ап!
Этот фокус (подмену сути дела его формальной стороной) за время беседы президент успел показать нам еще несколько раз. Первое место в шоу занял диалог насчет знаменитой прокурорской квартиры стоимостью почти полмиллиона долларов, квартиры, по прихоти судьбы доставшейся г-ну Устинову совершенно бесплатно.
- Разве имеет право прокурор получать подарки от подследственного? – задал я, надо признать, вполне риторический вопрос.
- Вы имеете в виду Бородина? – уточнил Путин.
Я подтвердил его догадку.
- Ну что вы, - успокоил меня президент России. – Устинов не получал квартиру от Бородина!
Одиннадцать журналистов НТВ удивились еще сильнее.
- Он получил квартиру от Управления делами президента!
Больше мы ничему не удивлялись.
Владимир Владимирович умело и даже как-то весело валял ваньку, и только по одному поводу его постоянно пробивало на искренность: при слове «Гусинский» президентские глаза начинали светиться белым светом ненависти, и я, как Станиславский, шептал: верю!
Что-то между ними было…
Потом Президент вспоминал о своем статусе - и глаза его принимали прежний небесный цвет. Да и какое, действительно, могло быть дело президенту огромной державы до «спора хозяйствующих субъектов»? Ни-ка-ко-го! Вот только детали вопроса Владимир Владимирович почему-то знал назубок – суммы кредитов, даты судов, проценты акций... Мы – не знали, а он – знал. Время от времени Путин (видимо, в порядке аутотренинга) повторял тезис о независимости прокуратуры, не забывая при этом честно глядеть в глаза Светы Сорокиной, которая, идя к Путину, в президентских дверях столкнулась как раз с Генпрокурором.
Нам было неловко, а на президенте, в ясном свете зимнего дня, лившемся в просторные кремлевские окна, сверкала божья роса.
Как поступает человек, которому раз за разом лгут в лицо? В самом тихом случае, он просто встает и уходит. Наверное, так и надо было сделать, но никто не решился (всё-таки президент России!), и мы просидели три с половиной часа. Пару раз, кажется, я терял дистанцию и срывался. Я устал так, будто на мне все эти три часа возили воду; ребята сидели подавленные; на Светлане лица не было. А Президент был бодр, корректен и обаятелен – и прощаясь, всех еще раз обошел и за руку попрощался.
Симпатичный человек.
В самом начале той встречи, едва только Путин сел напротив нас и начал говорить вступительные слова, Сорокина написала что-то карандашом в блокноте – и придвинула блокнот ко мне. «Всё бесполезно», - прочел я. Путь, который нам предстояло пройти за три с половиной часа, она прошла за тридцать пять минут приватной беседы с президентом России.
До встречи в Кремле мы еще питали какие-то иррациональные надежды - 29 января 2001 года поняли, что приговорены. Свет этих голубых глаз дал нам понять, что НТВ не жить.
Могли бы понять и раньше.

Что это?

Сорри, откопипастил и не заметил.
Лонгрид - длинный текст.

Ребята, а раньше-то где вы были?

Начиная с отравления Навального и далее без перерыва, вплоть до сегодняшних событий, многие не могут понять, в чём вообще смысл, зачем это всё, в чём такая уж угроза режиму, чтобы он так неадекватно реагировал? В попытках найти объяснение, у разных людей мышление искажается всеми гранями когнитивных искажений. Но "режим" - это не сияющий в своём блеске глобальный интеллект, а буквально несколько состарившихся мужчин, много лет повторяющих одно и то же, для которых любая новая идея - что-то на грани раскола элит. Их неадекватность - это нормально; наоборот, было бы удивительно и требовало отдельного исследования, если бы за 20 лет эти люди сохранили адекватность в принятии решений.

С сегодняшнего дня в соц.сетях в России нельзя ругаться матом.
И как блять теперь писать про пиздец россиянский?

детский сад на экскурсии по лубянке...)

Татьяна Мэй
1 ч ·
Возьмем, к примеру, одного армянского мальчишку, которого папа, состоятельный бизнесмен, пристроил в прекрасное учебное заведение - московский Лазаревский институт восточных языков, читай Институт востоковедения. Учился Мишель легко и с удовольствием, без проблем освоил, помимо русского и армянского, персидский и турецкий, и, боюсь соврать, кажется грузинский и азербайджанский. Стал бы, возможно, гордостью отечественного языкознания, не споткнись его карьера все о тот же стул, вымазанный клеем. Только не пошлым бустилатом, оставшимся от ремонта 9-метровой комнатухи, а собственноручно изготовленным по рецепту ученого педагога-технолога высококлассным предтечей "Момента". Наивному педагогу, конечно, не стоило хвастаться изобретением перед хулиганистыми филологами и тем более снабжать их точной инструкцией, но он же не знал, что достижений прогресса всегда жаждут именно шкодливые руки. На стул уселся нелюбимый школярами подслеповатый латинист. Отодрать его не смогли всем учебным составом. И виновник этого стульного пленения вылетел из института быстрей, чем латинист купил себе новые брюки.
Раздосадованный отец отдал сына в военное училище - школу гвардейских подпрапорщиков. Пришлось сменить добродушную расхлябанную Москву на холодный надменный Питер с его муштровкой и дисциплиной. Но можно было снять комнату, чтобы не торчать все время в стенах школы. Что шестнадцатилетний Мишель поспешно и сделал на пару с приятелем. В соседи им достался еще один молодой балбес, немного постарше - лет двадцати. Был он беден как церковная мышь, ходил в обносках, шею обматывал дырявым шарфом, таким же красным, как его тощие, в цыпках, руки, - зато свободен. А для снискания хлеба насущного держал корректуры, пописывал статейки и, как однажды выяснилось, дрянные стихи.
Вот с этим Николенькой Мишель и собрался на обещающую быть зажигательной вечеринку в районе нынешних Красноармейских. Хэллоуин тогда еще в России не отмечали, но маскарады были делом обычным. В костюмной лавке мальчишки выбрали себе роскошные одеяния. Николенька преобразился в венецианского дожа, а Мишель вышел чистый испанский гранд. Нашлись даже шпаги. Оставив свою одежду торговцу с тем, чтобы назавтра забрать ее, заплатив за прокат, приятели выдвинулись навстречу танцам, барышням и веселью. Вечеринка действительно получилась зажигательная, причем настолько, что к утру денег не осталось. Вообще. Выкупить одежду оказалось не на что. На извозчика тоже не хватило. Дело было перед Рождеством. В коротеньких штанишках, чулках и жабо, страдая от мороза и жестокого похмелья, ковыляли по петербургским сугробам на свою Грязную улицу испанский гранд и венецианский дож.
Через несколько месяцев совместное житье закончилось.
Мишель, уже корнет, отправился в Гродненский гусарский полк, а оттуда - на Кавказ. Николенька Некрасов постепенно перешел в разряд популярных авторов, а вскоре стал и совсем знаменит как печальник народный и главный редактор "Отечественных записок". А бывший испанский гранд, обзаведясь во время службы в Чечне двумя золотыми саблями "За храбрость", поочередно побыл победителем чумы, генерал-адъютантом, членом Государственного Совета, министром внутренних дел и диктатором сердца, - графом Лорис-Меликовым, едва не изменившим ход российской истории.

Перечитывая накануне дневниковые записи замечательного советского артиста Георгия Буркова, наткнулся на образное определение, которое, на мой взгляд, как нельзя точно отражает все, что происходит в последние недели. "Все мы - концлагерная самодеятельность", - написал Георгий Иванович в 1971 году.
Развивая эту мысль, позволю себе заметить, что выбраться из концлагеря до конца назначенного срока можно лишь с помощью побега или бунта, который способен уничтожить сам лагерь. Никаких выборов начальника лагеря или "умного голосования", которое изменит режим, не будет. Но, оглядываясь по сторонам, вижу, что бунтовать особо некому, а многих вполне устраивает лагерная пайка и участие в самодеятельности.

Сергей Плотов
1 ч. ·
***
Оруэлл наливает Кафке полный стакан.
С горкой. Молча. Потом наливает стакан себе.
Словно старые рельсы, травой зарастает строка.
Сказано всё. Дальше можно молчать о судьбе,
Пожимать плечами, отстукивать пальцами марш,
Запустить в камин второй или третий том.
Ибо дело одно – сочинить отличный кошмар,
И совсем другое – зависнуть в кошмаре том.

Франц и Джордж сидят, вспоминая былой уют -
И здоровье было покрепче, и взгляд лукав.
Тостов нет, потому что за будущее не пьют,
А за настоящее – лишь не чокаясь, под рукав.

Джордж пропивает остатки наивных dreams.
Франц не стирает слёзы с небритых щёк.
Возвращаются Гоголь и Салтыков-Щедрин.
Ларёк работал. Они принесли ещё.

На почитать сосайтникам))

Plotkin Michael
обновил статус.
25 января 2017 г. ·
Иногда быть дебилом в Израиле может быть таки очень полезно...
Приехал я в Израиль пятиклассником в конце мая 1990-го года. Через некоторое время я пошел в свою первую Израильскую школу(в Израиле летние каникулы это июль-август, поэтому июнь месяц мне пришлось отучиться).
Летом, муниципалитет города Петах-Тиква, собрал всех русских детей-репатриантов в школе Гордон(в те времена это было ещё реально уместить всех русских детей-репатриантов города, на территории одной школы), и на протяжении месяца, этих детей(среди которых был и я естественно) учили ивриту, чтоб подтянуть их для следующего учебного года.
Тут я сделаю небольшое отступление от истории.
За некоторое время до отъезда в Израиль, у нас дома в Ленинграде уже была некоторая литература связанная с страной переезда среди которой был самоучитель иврита. Точнее один из томов, который обучал чтению.
Я, возможно от скуки или даже не знаю от чего, прочитал весь самоучитель и научился читать на этом древнем языке. После того как я осилил все несложные слова самоучителя, мне под руку попался старый потрепанный Танах(Библия) на оригинальном языке(ну на иврите), который я тоже решил прочитать.
Весь я конечно не осилил но внушительное кол-во страниц я таки прочитал. Я естественно не понимал ни слова(тот самоучитель учил только чтению) но читал много и со временем даже довольно быстро.
Знающие иврит, которые иногда посещали нашу квартиру и которым я демонстрировал свои навыки. говорили, что читаю я очень даже не плохо.
Через некоторое время, приехав в Израиль, я знал 3 слова на иврите но отлично на нем читал.
Какое это имеет отношение к моей истории? Сейчас поясню.
И так, прибыв в ту самую школу Гордон, для летнего, назовем его -"лагеря изучения иврита", учителя(все израильтяне и не одного русскоязычного) распределяли детей по уровню их знания иврита.
Были дети, которые были уже год в стране и говорили неплохо, и были совсем новые как я, которые ни "бе" ни "ме". Учителя сильно не заморачивались с разработкой системы сортирования по уровням и просто совали каждому по очереди какой-то учебник и просили прочитать пару параграфов.
Очередь дошла и до меня. Я взял в руки учебник а там слова совсем не сложные(уж по сравнению с Библией), да и с огласовками. Халеллуя!
В общем зачитал я им страничку четко, быстро, с выражением, как диктор на госрадио.
Определили меня в самую сильную группу. Объяснить учителям, что иврита я не знаю а только умею читать, я не смог. Я не знал как это сказать на иврите...
Дни шли, я был в самой сильной группе знатоков иврита имея словарный запас из примерно 15 слов. Задания, я списывал у соседей, а когда учительница обращалась ко мне я смотрел на неё широко открытыми глазами стараясь услышать хоть одно слово из тех 15, что я знал в надежде понять, что ей от меня надо.
Иногда ребята подсказывали, иногда она переставала ко мне обращаться или я, думая, что понял чего ей надо протягивал ей свою тетрадку, которую она брала с непонимающим видом, клала её аккуратно себе на стол с опаской поглядывая на меня продолжала, что-то рассказывать на непонятном мне языке.
С опаской она поглядывала на меня, так же когда раздавала наши домашние работы. Держа в руке мою работу она спрашивала чья это? Я не зная как на иврите будет "моё" просто махал руками и мычал с задней парты. Она видимо опасаясь подойти ко мне близко, просила ребят передать мне мою работу.
В один прекрасный день, когда я сидел рядом с одной хорошо знающей иврит девочкой и списывал у неё очередное задание, в класс зашла какая-то дама.
То ли директор, то ли завуч, то ли просто учитель, не знаю. В общем зашла и начала негромко общаться с нашей учительницей.
Говорили тихо, но всё равно было слышно, хоть я естественно не понимал ни слова. Их разговор привлёк мое внимание, так-как иногда они поглядывали на меня, причем обе. Я решил спросить у своей соседки у которой я скатывал задание, о чём же они говорят?
Девочка прислушалась на несколько секунд, после чего выдала мне перевод и видимо краткое содержание их беседы:
-"Они думают, что ты дебил", непренужденно сказала она и продолжила отвечать на вопросы в учебнике.
Ну я думаю "дебил" они не говорили, может умственно отсталый или что-то в этом роде, но моя переводчица особо не утруднялась в подборе выражений.
-"А они не сказали, почему они думают, что я дебил?", решил я уточнить
-"Ну училка наша говорит, что она тебе объясняет а ты как лунатик на неё смотришь и не врубаешься, никак. А вторая говорит может ты просто иврит плохо знает а наша ей отвечает, что не может быть, ты читаешь круче всех в этом лагере и покруче многих её израильских учеников, у тебя явно с головой что-то не то, жаль мальчишку".
Потом моя соседка посмотрела на меня и добавила:
-"Ты и правда немного странный, но веселый и вроде не дебил"
Hу хоть на этом спасибо.
Я конечно хотел попросить кого-то из ребят пойти со мной к учителям и объяснить как так всё вышло, что не зная иврита я оказался в самой сильной группе и что я совсем не дебил, но с того самого дня, персонал стал ко мне как-то иначе относиться.
Меня больше не ругали если я опаздывал утром или опаздывал с перемены в класс. Когда на завтраке или полднике оставались лишние булочки и шоко(холодное какао в пакетике - радость всех израильских детей), их всегда отдавали мне. Все постоянно мне улыбались. Даже когда я убегал с уроков поиграть в футбол или домой(самое серьёзное нарушение правил лагеря) ругали всех кроме меня. Если я с кем дрался то отчитывали того с кем я дрался но никогда не меня.
Подозревая, что мое признание может нарушить этот новый статус кво по отношению ко мне, я пришел к решению не исправлять диагноз дебила поставленный мне моей учительницей и провести остаток дней в лагере с улыбками персонала и дополнительными булочками с какао на завтрак.
Это было одно из самых верных решений, когда либо мной принятых...

Кат Катов 8h ago
54 views
АНКЕТА Составил тут небольшую анкету и не преминул ответить на насущные вопросы современности

- Вы что, хотите как в Украине и Беларуси? - Хочу.

- Навальный проект Кремля, разве нет? - Не знаю. Но в госдуме точно сидят проекты Кремля Володин, Зюганов, Миронов и Жириновский. А проект Навальный сидит в тюрьме.

- Нас окружает НАТО! - Оно мне не мешает.

- Вы хотите чтобы в России разрешили гей-браки? - Мне похуй, я не гей. Пусть разрешают.

- Россия устала от революций! - Все устали. А есть другой способ свержения диктатуры?

- Предатели Родины очерняют Великую Победу и Память Предков! - Ступай нахуй, ебанько.

- Вы пойдете голосовать на выборы в госдуму ради свержения антинародного режима? - Нет, свергайте режим с помощью Эллы Памфиловой сами.

- Вы радуетесь антироссийским санкциям? - Отчасти. Но мне было бы довольно, если бы пыню просто все брезгливо и демонстративно сторонились, если бы ему никогда не звонили ни Байден, ни Макрон, а в ответ на его звонки дворецкий бы отвечал: «Барину не до тебя, голубчик».

- Не вовлекайте детей в политику! - Сразу после того, как вы перестанете играть в гитлерюгенд (зачеркнуто) в юнармию.

- Мечтаете вернуться в "лихие 90-е"? - С удовольствием бы. Но увы.

- Если не Путин, то кто? - Да хоть кто.

- Есть ли жизнь на Марсе? - Ну, где-то же она должна быть.

Список вопросов начальный, навскидочный. Любой желающий вправе дополнить анкету.

Не. С такими товарищами мне однозначно не по пути.
Не люблю крови и жаждующих крови.

Прости, но ты чушь написал.
Это я с тобой еще вежливо.
Я бы тоже вернулся.

От френдессы для чтения.

Niki Eta
1 ч ·
В мире не так много тем, которые не могут оставить меня равнодушной. Одна из них - Пикассо. И помимо него самого это отношение обывателя к его творчеству. Ну ладно ты не понимаешь или не любишь. Босх с тобой. Мало ли кто чего не любит. Я тоже не люблю некоторых художников, считающихся Величинами. И мне по барабану, когда ржут те, кто к искусству не имеют никакого отношения. Но когда это делают люди, именующие себя художниками, моя мизантропия просто зашкаливает. Не сразу, нет. Сначала, увидев фото с подписью "Слова, которые Пикассо произнес во время празднования своего юбилея (90 лет) в 1971 году: "Настоящие художники — Рембрандт, Джотто, а я лишь клоун; будущее в искусстве за теми, кто умеет кривляться", "… Многие становятся художниками по причинам, имеющим мало общего с искусством. Богачи требуют нового, оригинального, скандального. И я, начиная от кубизма, развлекал этих господ несуразностями, и чем меньше их понимали, тем больше было у меня славы и денег. Сейчас я известен и очень богат, но когда остаюсь наедине с собой, у меня не хватает смелости увидеть в себе художника в великом значении слова; я всего лишь развлекатель публики, понявший время. Это горько и больно, но это истина…" я пытаюсь объяснить, что это фейк. И даже рассказываю, откуда он взялся. Бывает, люди понимают, что не стоит верить всему, что пишут в фейсбуке мигранты из одноглазников. Но иногда человек демонстрирует чудеса тупости. Ему всю доказательную базу под нос тычешь - прямые ссылки на то - где и как появился фейк и почему этого в принципе не могло быть, но ему дорого само представление о том, что Пикассо заколачивал такие бабки, потому что дурил народ, а его - этого человека - работы никто не покупает, потому что он одуванчик и молодец, не в пример тому же Пикассо. И поэтому не хочет не только просто поверить, но и даже пройти по ссылкам, чтобы убедиться в том, что подаваемые соцсеточками цитаты - фейк.
А теперь собственно о нем:
Создателями фейка можно считать писателя Джованни Папини, выведшего в "Черной книге" образ Пикассо, у которого главный герой якобы брал интервью, и журнал Life, который с какого-то перепугу напечатал цитату из книги и приписал ее реальному Пикассо. Впрочем, есть инфа, что Лайф дернул эту цитату из газеты "les lettres françaises" 1962 года, но скан я не нашла.
Кроме того, Пикассо не мог ничего сказать на своем юбилее в 1971 году потому что его попросту не отмечал. А заперся в своем доме полностью проигнорировав собравшихся у дома журналистов и всяких поздравлянтов.
Но этим одуванчикам дела нет до фактов. И вот это пугает больше всего. Люди с удовольствием демонстрируют на публику худшее, что в них есть - тупость и неумение мыслить. У них нет ни капли самоуважения и они не опасаются сесть в лужу. Напротив: они прикладывают все силы, чтобы как можно ярче продемонстрировать эти свои качества. И, что еще страшнее, их тьмы и тьмы.
Вся эта тупость человеческая, приводит в такое негодование, что хочется встать в позу проповедника-ортодокса и возопить: идите! Идите и расскажите всем, что этого никогда не было! И Пикассо велик (вне зависимости от нашего отношения к нему) не потому, что он всех дурил, а потому что был уникален. А искусство ХХ-ХХI веков персонифицировано. И это нормально, потому что сейчас такой период. И может кто-то услышит. И заинтересуется. И поймет.
И нате пруфы. Один - ссылка на скан газеты Лайф 69-го, которая извиняется за фейк:
https://books.google.co.uk/books?id=rFIEAAAAMBAJ&lpg=PA18&ots=6Om1zBvWcR&dq=picasso%20I%20am%20only%20a%20public%20entertainer%20who%20has%20understood%20his%20time&hl=ru&pg=PA18&fbclid=IwAR0KGhyV6GhK5QyhXUp5reTdg4_bpbkewoD80TUqwBbtvaqiVjZE4aKUyvo#v=onepage&q&f=false
и статья от 26 октября 1971 года о том, что Пикассо проигнорировал празднование своего юбилея:
https://www.nytimes.com/.../picasso-ignores-party-for-his...
А вы удивляетесь, почему я людей ненавижу как популяцию

Вольному воля

Пахал без выходных почти.
Дышалось легко.
Щас - как намордник напялили (Это не про ковид, есличо)