СТАЛИН

Ленин о Троцком

Брюссель 1908 год.

Очень зло отзывался Ленин и о Троцком, который в те времена мирно прозябал среди меньшевиков, все время — это уже у него было от младых ногтей — крикливо позируя и фиглярничая.

Характеристика, сделанная Лениным, была не только зла, но и глубоко верна. Мне она вспоминалась впоследствии, уже в Москве, когда «маршал» Троцкий стал во главе Красной армии и одерживал одну за другой победы, выступая с крикливыми речами «а-ля Наполеон», причем за спиной его стоял не кто иной, как Сталин, в качестве политического комиссара (не называясь официально им), неумный, но напористый и, по отзывам всех, лично знающих его, до самозабвения решительный и отважный человек.

— Чтобы охарактеризовать вам Троцкого, — говорил Ленин, хитро щуря свои глазки с выражением непередаваемого злого лукавства, — я вам расскажу один еврейский анекдот.

Богатая еврейка рожает. Богатство сделало ее томной дамой, она кое-как лопочет по-французски. Ну, само собой, для родов приглашен самый знаменитый врач. Роженица лежит и по временам, томно закатывая глаза, стонет, но на французский манер: «О, мон Дье!» (О, мой Бог!). Муж ее сидит с доктором в соседней комнате и при каждом стоне тревожно говорит доктору: «Ради Бога, доктор, идите к ней, она так мучается.» Но врач курит сигару и успокаивает, говоря, что он знает, когда он должен вмешаться в дело природы. Это тянется долго. Вдруг из спальной доносится: «Ой, вай мир, гевальт!» (Боже мой!). Тогда доктор, сказав «ну, теперь пора», направился в спальную.

Вот вспомните мои слова, что как революционер Троцкий — страшный трус, и мне так и кажется, что в решительную минуту его прорвет и он заорет на своем языке «гевальт».

Мне особенно вспомнилось это пророчество, когда при приближении к Петербургу армии Юденича (в 1919 году) Ленин командировал в Петербург Красина, ибо растерявшийся Троцкий (и Зиновьев с ним) обратился к жителям Петербурга с воззванием, рекомендуя им защищаться (это против регулярной и технически хорошо оборудованной армии!) постройкой баррикад. Тогда же один товарищ, имени которого я не назову, сказал мне по поводу этой растерянности Троцкого, что «у него шея чешется от страха перед белыми». (с)

Соломон Георгий Александрович

Вся система чисто марксистская, но она пришлась ко благу мафии укрывателей.

Все должны служить? Отлично. Милитаризация населения? Прекрасно. Набрать малолеток? Великолепно.

И оное с размахом тоталитарной долбёжки. Как только она заела, сразу машина сломалась. Сейчас она пыхтит уже по инерции. Познесоветский плебс никуда не делся. Идти против его нравов напряг и риск.

ЛЕНИН из ПЕРВЫХ РУК

Большевистский переворот застал меня в Стокгольме. Вскоре я поехал в Петербург, чтобы выяснить себе истинное положение вещей. Я довольно подробно описываю то, что я там увидел, в моих воспоминаниях «Среди красных вождей».

Там, между прочим, я привожу мой разговор с Лениным на злобу дня. Но в цитированных моих воспоминаниях, где мои объяснения с Лениным были только одним из эпизодов, я по необходимости говорил о нем весьма сжато, упуская много характерных подробностей.

В данном же труде, посвященном специально Ленину, я добавлю кое-что, вносящее известные черты в его характеристику.

— Ага, вот и вы, — сказал он, — давно бы пора. Будем вместе работать? Вы, надеюсь, притянете и Никитича (cтаринная партийная кличка - псевдоним Красина), который глупо стоит в стороне и не хочет примкнуть к нам. Ну, а вы? С нами, не правда ли?

— Я ничего не могу пока сказать, Владимир Ильич, мне надо оглядеться, я для того и приехал.

Говорил со мной в этот раз Ленин резко, тоном настоящего и всесильного диктатора.

— Я не совсем понимаю вас, Владимир Ильич, — сказал я, — не понимаю какого-то, так явно бьющего в ваших словах угрюм-бурчеевского пафоса, какой-то апологии разрушения, уносящей нас за пределы писаревской проповеди, в которой было здоровое зерно. Впрочем, оставим это, оставим Писарева с его спорными проповедями, которые могут завести нас очень далеко. Оставим. Но вот что. Все мы, старые революционеры, никогда не проповедовали разрушения для разрушения и всегда стояли, особенно в марксистские времена, за уничтожение лишь того, что самой жизнью уже осуждено, что падает.

— А я считаю, что все существующее уже отжило и сгнило! Да, господин мой хороший, сгнило и должно быть разрушено! Возьмем, например, буржуазию, демократию, если вам это больше нравится. Она обречена, и мы, уничтожая ее, лишь завершаем неизбежный исторический процесс. Мы выдвигаем в жизнь, на авансцену ее, социализм или, вернее, коммунизм.

— Позвольте, Владимир Ильич, не вы ли сами в моем присутствии, в Брюсселе, доказывали одному юноше-максималисту весь вред максимализма. А вы тогда говорили очень умно и дельно.

— Да, я так думал тогда, десять лет назад, а теперь другие времена назрели.

— Ха, скоро же у вас назревают времена для вопросов, движение которых исчисляется столетиями, по крайней мере.

— Ага, узнаю старую добрую теорию постепенства, или, если угодно, меньшевизма со всею дребеденью его основных положений, ха-ха-ха, с эволюцией и прочее, Прочее. Но довольно об этом, — властным, решительным тоном прервав себя, сказал Ленин, — и запомните мои слова хорошенько, запомните их, зарубите их у себя на носу, благо он у вас довольно солиден. Помните: того Ленина, которого вы знали десять лет назад, больше не существует. Он умер давно, с вами говорит новый Ленин, понявший, что правда и истина момента лишь в коммунизме, который должен быть введен немедленно. Вам это не нравится, вы думаете, что это сплошной утопический авантюризм. Нет, господин хороший, нет.

— Оставьте меня, Владимир Ильич, в покое, — резко оборвал я его, — с вашим вечным чтением мыслей. Я вам могу ответить словами Гамлета: «ты не умеешь играть на флейте, а хочешь играть на моей душе». Я не буду вам говорить о том, что я думаю, слушая вас.

— И не говорите! — крикливо и резко и многозначительно перебил он меня. — И благо вам, если не будете говорить, ибо я буду беспощаден ко всему, что пахнет контрреволюцией! И против контрреволюционеров, кто бы они ни были (ясно подчеркнул он), у меня имеется товарищ Урицкий (председатель Петроградской ЧК, убит 30 августа 1918 года эсером Каннигесером)! Ха-ха-ха, вы, вероятно, его не знаете! Не советую вам познакомиться с ним!

И глаза его озарились злобным, фантастически-злобным огоньком. В словах его, взгляде я почувствовал и прочел явную неприкрытую угрозу полупомешанного человека. Какое-то безумие тлело в нем.

Мы расстались с Лениным при явно враждебном отношении друг к другу, и что он, ничем не стесняясь, и вымещал на мне впоследствии во все время моей советской деятельности.

Отношения наши, во всяком случае, отлились в форму самую неприязненную, почему я и прекратил с ним личные сношения, хотя я и стоял на высоких постах.

В неизбежных случаях личных переговоров мы оба, не сговариваясь, прибегали к телефону или к письмам или сносились через посредство Красина, которому Ленин неоднократно говорил, что предпочитает не встречаться со мной, так как я действую одним своим видом и тоном моего голоса ему на нервы. То же приблизительно говорил ему и я.

Но мне вспоминается еще, как Ленин передал мне через Красина привет, когда я был в Лондоне (директором «Аркоса»). Это было по поводу введения нэпа.

Красин ездил по делам в Москву, и там (1922 год) Ленин, убедившись, не без влияния Красина, в том, что необходимо дать относительную свободу задерганному большевиками русскому народу, решительно повернул курс направо, первым шагом чего и явился нэп (новая экономическая политика).

Когда Красин, собираясь обратно в Лондон, зашел проститься с Лениным, он в заключение, вдруг что-то вспомнив, сказал ему:

— Да, кстати, кланяйтесь Соломону и расскажите ему о новом направлении, о новой тактике, — его буржуазное сердце порадуется этому первому шагу на пути восстановления прав буржуазии и демократии.

Больше мне не приходилось обмениваться с ним никакими сношениями. (с)

Соломон Георгий Александрович

Георгий Соломон

Георгий Александрович Соломон (Исецкий), дворянин, православного вероисповедания, родился в Бессарабской губернии в 1868 году.

По окончании курса С.-Петербургской Ларинской гимназии Георгии Соломон поступил в Военно-медицинскую академию. В 1891 году за участие в студенческих волнениях на похоронах писателя Шелгунова он исключен из академии и взят под негласный надзор полиции. В сентябре того же года восстановлен на учебе, но в апреле 1892 года по болезни он оставляет академию и переходит на учебу в С.-Петербургский университет. В феврале 1893 года согласно прошению оставляет университет.

Находясь под постоянным негласным надзором, Соломон продолжает свою антиправительственную деятельность в Пермской, Тобольской, Иркутской, Московской губерниях.

В конце 900-х годов активно участвует в петербургской группе «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Выданный полиции провокаторшей Серебряковой А. Е., Соломон в марте 1901 года вместе с сестрой Ленина Марией Ульяновой был арестован и находился два года в предварительном заключении. «Дела» на арестованную группу не состоялось, и он в числе других был выпущен на свободу.

Затем он работал в Харькове. В 1905 году — новый арест и ссылка в Сибирь, а за ней следует высылка за границу. В Брюсселе он сближается с группой РСДРП и входит в контакт с Лениным, но остается на позициях меньшевиков.

В конце 1917 года Соломон возвращается в Россию, но от предложения войти в состав большевистского правительства он отказывается и уезжает на работу в Германию первым секретарем посольства, а затем консулом в Гамбург.

После разгрома революции в Германии он арестовывается немецкими властями и несколько месяцев проводит в тюрьме Моабит. В марте 1919 года он освобождается из тюрьмы и в июле того же года возвращается в Россию.

До августа 1920 года работает в Наркомате внешней торговли, а затем направляется торговым представителем в Эстонию. В 1921 году переводится в Лондон, где работает в качестве директора торгово-акционерной фирмы «Аркос».

1 августа 1923 года Соломон по этическим соображениям оставляет советскую службу и становится одним из первых «невозвращенцев». Дальнейшие его следы теряются. Известно что 1930-м и 1931 годах в Париже вышли две его книги «Среди красных вождей» и «Ленин и его семья (Ульяновы)». (c)

В том-то и дело. Он и сам маршалом был, нередко в папахе на Красной площади стоял.
Поэтому-то в военное хозяйство никто с проверками не лез.

Шеф же КГБ был доктринером. И всю информацию о смертях, если она ему
поступала (вопрос, поступала ли), скорее всего, отсекал.
Тем более цифры были сравнимые с гибелью молодняка
на гражданке - передовая молодежь создавала ведь криминогенный фон и
на гражданке; это сейчас агрессия ушла в Интернет.

Идеологический отдел ЦК в принципе мог бы озаботиться идеологическими аспектами
солдатчины (унификация, идущая вразрез с творчеством и инициативой), но формально там существовали
ленинские уголки и художественная самодеятельность, а главное, идеологический отдел
к брежневским маршалам не совался.

Детский писатель Борис Никольский выпустил в 1980 сборник рассказов "Делай как я",
прославляющий солдатчину, при этом умело расставил акценты.

В центральном рассказе повествовалось о дружбе офицерского сына с
солдатом, который поучал ребенка, делал экскурсии и даже завел на парашютную вышку.
Отец-офицер, увидев нарушение, упек этого наставника на гаупвахту.
Мальчишка пребывал какое-то время в состоянии фрустрации, из которого
его отец вывел нехитрой проповедью: служба - это суровый
труд, не терпящий соплей и быть "добреньким" офицер не должен.

Вероятно, когда трупы приходили домой, стенания на сей счет и зачислялись
в разряд соплей. Да, Родине служить - труд суровый, иногда и погибнуть
можно. А вы, паникеры, слухи распространяете - значит, пособники врага.

PS. Брежнев в коммунизме ничего уже не понимал - тексты читал по бумажке,
коллекционировал буржуазные авто, а его челядь якшалась с колдунами, что,
с точки зрения правоверного марксиста, - дремучее мещанство.

Совершенно прав, что Сталин создал эту призывную каторгу.

Он был коммунистом, как и Брежнев, типичная утопия.

С комитетом солдатских матерей общались и Горбачев, и Ельцин.
Оба были возмущены и подавлены: по статистике выходило, что
в позднем СССР от дедовщины гибло 8 человек в день.

Горбачев в 1989 г. возвратил отсрочку и военные кафедры, но уже
в 1991-м на него стал давить Язов, требуя ликвидации отсрочки,
как было в 1982-88. Если бы не августовские события (Язов загремел
в "Матросскую тишину") - к осени 1991 г. отсрочки студентам уже не было бы.

Ельцин во время предвыборной кампании обещал переход к
профессиональной армии. Но когда победил - отдал всю эту тему
на откуп Паше Грачеву, который поддержал его в августе 1991-го.

Этому дегенерату Язову (хотя этой амёбе некуда деградировать) и ему подобным очень нравилась коммунистическая идея - вся молодёжь прекрасная, все должны служить, недавно сдох, но ты посмотри на его рожу!

Образцовый рабоче-крестьянский хряк. Но вооружённый марксистско-ленинским учением, иначе это насекомое было бы швейцаром. Кстати, трусливая скотина, после ареста начал хныкать "простите старого дурака", по счастью у таких инфузорий нет собственной воли.

Дворец любви коммунаров

В 1918 году на заборах и во дворах Москвы появился Декрет об обобществлении российских девиц и женщин.

В конце июня 1918 года в Москве, в здании биржи на Мясницкой улице, проходил заключительный этап судебного процесса над автором Декрета - владельцем мануфактурной лавки Мартыном Хватовым. Ему инкриминировалось изготовление и распространение выше названного Декрета, изданного Московской свободной ассоциацией анархистов.

Заметим, что большевики пришли к власти совсем недавно, и представления о неприкосновенности частной жизни ещё были живы в умах самого подсудимого, собравшихся зевак, судьи и народных заседателей, а также защитников подсудимого - Коллонтай и Ларина.

О чем говорилось в Декрете?

Трудящимся предлагалось реализовать 19 параграфов, в соответствии с которыми «все лучшие экземпляры прекрасного пола находятся в собственности буржуазии, чем нарушается правильное продолжение человеческого рода на Земле».

Поэтому с 1 мая 1918 года все женщины в возрасте от 17 до 32 лет изымались из частного владения и объявлялись достоянием (собственностью) народа. Декрет содержал правила регистрации женщин и порядок пользования «экземплярами народного достояния».

Распределение «заведомо отчуждённых женщин» должно было осуществляться московским Комитетом анархистов, одним из членов которого являлся Мартын Хватов.

Мужчины имели право пользоваться одной женщиной «не чаще трёх раз в неделю в течение трёх часов». Для этого они должны были представить свидетельство о принадлежности к «трудовой семье» от фабрично-заводского комитета, профсоюза или местного Совета. За бывшим мужем сохранялся внеочередной доступ к жене. В случае противодействия его лишали права на интимное использование супруги.

Каждый «трудовой член», желающий пользоваться «экземпляром народного достояния», обязан был отчислять из своего заработка 10%, а мужчина, не принадлежавший к «трудовой семье», – 100 рублей в месяц. Из этих отчислений создавался «фонд народного поколения», обеспечивающий выплаты национализированным женщинам в размере 232 рублей в месяц, пособие забеременевшим, содержание родившихся у них детей (последних предполагалось воспитывать в приютах «Народные ясли» до 17 лет), а также пенсии женщинам, потерявшим здоровье.

Выяснилось, что Хватов уже успел на практике реализовать некоторые пункты Декрета. Для этого он приобрёл в Сокольниках избу о трёх комнатах, названную им Дворцом любви коммунаров. Посетителей он именовал «семейной коммуной». Получаемые от них деньги присваивал. Порой и сам посещал Дворец, чтобы попользоваться приглянувшейся ему женщиной. Разумеется, бесплатно.

В своих выступлениях сторона обвинения, которую представляли заведующая женотделом МГК ВКП(б) П. Виноградская и А. Залкинд, известный москвичам как врач Партии, утверждали, что «излишнее внимание к вопросам пола может ослабить боеспособность пролетарских масс», да и вообще, «рабочий класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов».

Оба обвинителя просили приговорить Хватова к лишению свободы на пять лет с отбыванием наказания во Владимирском Централе и конфискацией имущества.

Когда председатель суда по фамилии Могила, фронтовик-рубака, потерявший в боях с белогвардейцами правую руку, предоставил слово защитникам, на сцену выскочила Александра Коллонтай.

Сорок минут она, оседлав любимого конька, отстаивала свою теорию «крылатого Эроса» – свободу отношений между мужчиной и женщиной, лишённую формальных уз. По её словам, присущее социальным низам до 1917 года падение нравов – это всего лишь отрыжка буржуазного прошлого, от которой с развитием социализма не останется и следа. Коллонтай потребовала освободить Хватова прямо в зале суда, но с требованием вернуть в госказну деньги, полученные им от коммунаров – посетителей Дворца.

Едва Коллонтай спрыгнула со сцены, как в зал, смяв наряд вооружённых красноармейцев, ворвалась толпа замужних женщин-простолюдинок.

С криками «Ироды! Богохульники! Креста на вас нет!» женщины стали забрасывать Хватова, судью и защитников тухлыми яйцами, гнилой картошкой и дохлыми кошками. На помощь вызвали броневик с вооружёнными матросами. Дав несколько пулемётных очередей в воздух, броневик угрожающе двинулся ко входу. Толпа рассеялась.

Суд в лице Могилы и двух солдат-заседателей удалился в совещательную комнату.

Через три часа, вняв доводам пламенной Коллонтай, решили признать Хватова невиновным; избушку в Сокольниках конфисковать; деньги, полученные от тех, кто посещал Дворец Любви, обратить в доход государства.

Но Хватов недолго праздновал освобождение. На следующий день он был убит в собственной лавке группой анархистов. Это был «акт мести и справедливого протеста» за издание от имени анархистов порнографического пасквиля.

Однако история с Декретом не закончилась. Он с необычайной быстротой стал распространяться по России. К осени 1918 года его перепечатали многие газетами, одни – как курьёзный документ, другие – с целью дискредитировать анархистское движение.

Так, в Вятке правый эсер Виноградов, переписав текст «Декрета» из газеты «Уфимская жизнь», напечатал его под названием «Бессмертный документ» в газете «Вятский край».

Шумную известность получил декрет Владимирского Совета об объявлении женщин с 18 до 32 лет государственной собственностью. Местная газета «Владимирские вести» писала:

«Всякая девица, достигшая 18 лет и не вышедшая замуж, обязана под страхом наказания зарегистрироваться в бюро свободной любви. Зарегистрированной предоставляется право выбора мужчин в возрасте от 19 до 50 лет себе в сожители-супруги...».

А в Екатеринодаре летом 1918 года особо отличившимся красноармейцам выдавали на руки документ следующего содержания: «Предъявителю сего мандата предоставляется право по собственному уразумению социализировать в городе Екатеринодаре 10 душ девиц в возрасте от 16 до 20 лет, на кого укажет товарищ».

Феномен заинтересовал знаменитого английского писателя Герберта Уэллса. Однако после беседы с Лениным в 1920 году он в своей книге «Россия во мгле» подтвердил, что центральные органы советской власти не имеют к документу ни малейшего отношения.

А уже на рубеже 1920–1930-х годов был взят курс на ужесточение норм социальной жизни. С середины 1930-х интимная сфера стала предельно политизированной. На страницах газет и журналов уже невозможно было найти дискуссий по половым проблемам. С улиц городов исчезли фривольно одетые девушки.

Нормой жизни стали истории, подобные той, что произошла в марте 1935 года на фабрике «Трёхгорная мануфактура»: бюро ВЛКСМ исключило из комсомола молодого слесаря за то, что он «ухаживал одновременно за двумя девушками».

Добрачные половые контакты окончательно перешли в разряд проявлений «тлетворного капиталистического образа жизни». Даже факт официального развода отныне ставил клеймо на дальнейшей судьбе и карьере коммунистов и комсомольцев. (с)

https://ru.wikipedia.org/wiki/Коллонтай,_Александра_Михайловна
https://ru.wikipedia.org/wiki/Юрий_Ларин_(революционер)
https://ru.wikipedia.org/wiki/Залкинд,_Арон_Борисович

Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата

И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль… (с)

Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата - популярная работа советского психиатра Арона Залкинда, вышедшая в 1924 году, и посвящённая вопросам упорядочивания личной жизни мужчин и женщин в СССР на основе классовой, пролетарской этики.

1. Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата - первая половая заповедь революционного рабочего класса.
2. Необходимо половое воздержание до брака, а брак лишь в состоянии полной социальной и биологической зрелости (то есть 20-25 лет) - вторая половая заповедь пролетариата.
3. Половая связь - лишь как конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой любви.
4. Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний, связывающих в данный момент любящих.
5. Половой акт не должен часто повторяться.
6. Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.
7. Любовь должна быть моногамной, моноандрической (одна жена, один муж).
8. При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребёнка и вообще помнить о потомстве.
9. Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально полового завоевания.
10. Не должно быть ревности. Половая любовная жизнь, построенная на взаимном уважении, на равенстве, на глубокой идейной близости, на взаимном доверии, не допускает лжи, подозрения, ревности.
11. Не должно быть половых извращений.
12. Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов. Половое должно во всём подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всём его обслуживая.

Залкинд в вопросах гигиены партийной работы придавал большое значение половому вопросу. Он считал, что современный человек в повседневной жизни страдает половым фетишизмом, который следовало преодолеть с помощью науки и вернуть секс в нужное русло: «Необходимо, чтобы коллектив больше тянул к себе, чем любовный партнёр». Именно таким образом появились на свет «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата».

Общий смысл этих половых заповедей сводился к тому, чтобы энергия пролетариата, как цельного класса, не растрачивалась на половые связи, бесполезные для его исторической миссии: «Половое должно во всём подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всём его обслуживая. Поэтому до брака, а именно до 20-25 лет, необходимо половое воздержание; половой акт не должен повторяться слишком часто; поменьше полового разнообразия; половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности; не должно быть ревности».

Даже самая последняя - 12 заповедь - была направлена на упорядочивание половой жизни людей: «класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих членов».

В 2004 году психолог Сергей Степанов о «Двенадцати половых заповедей революционного пролетариата» отозвался следующим образом:

"С позиций сегодняшнего дня заповеди Залкинда звучат почти анекдотично. Однако надо признать, что при всех последовавших изгибах официальной идеологии её основная тенденция в решении полового вопроса была предвосхищена (или смоделирована?) Залкиндом с удивительной прозорливостью. Всем памятно, как 15 лет назад участница советско-американского телемоста патетически заявила на потеху миллионам телезрителей: «У нас секса нет!». Что она при этом имела в виду, легко понять, перечитав заповеди, которым, прочно забыв про их автора, советское общество неуклонно следовало более полувека. Да и вся теория и практика полового воспитания в семье и школе была построена на этих заповедях, точнее - на идее сублимированного либидо."

https://ru.wikipedia.org/wiki/Залкинд,_Арон_Борисович

Легче плыть на массовых нравах - все должны служить, армия - настоящие му3ыки, это рабоче-крестьянское быдло.

Протокол заседания Президиума ЦК КПСС 1 февраля 1956 года

Совершенно секретно

Аристов: Тов. Хрущев, хватит ли у нас мужества сказать правду?

Микоян: Декрет о борьбе против террора был принят 1 декабря 1934 года

Поспелов: Утверждались лимиты на аресты.

Хрущев: В докладе еще, может быть, добавить.

Первухин, Булганин, Микоян. Поддерживают.

Хрущев: Серову, Руденко, Комиссии Поспелова проверить дело Тухачевского.

Молотов: Но Сталина как великого руководителя надо признать.

Микоян: А ты, тов. Молотов, его поддерживал!

Каганович: Многое пересмотреть можно, но тридцать лет Сталин стоял во главе.

Молотов: Нельзя в докладе не сказать, что Сталин - великий продолжатель дела Ленина.

Микоян: Возьмите историю - с ума можно сойти.

Сабуров: Если верны факты, разве это коммунизм?! Это простить нельзя.

Первухин: Знали ли мы? Знали, но был террор.

Булганин: Сказать партии всю правду надо, что Сталин из себя представляет, линию занять надо такую, чтобы не быть дураками. Состав ЦК XVII съезда он ликвидировал. Не согласен, что великий продолжатель.

Ворошилов: Партия должна знать правду, но преподнести так, как жизнью диктуется. Период диктовался обстоятельствами. Но страну мы вели по пути Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Доля Сталина была? Была, мерзости много, правильно говорите, тов. Хрущев, но надо продумать.

Суслов: За несколько месяцев мы узнали ужасные вещи. Нельзя оправдать этого ничем. Сталин Двинскому говорил: 10-15 человек на район осталось, и хватит.

Молотов: Присоединяюсь к Ворошилову: правду восстановить. Правда и то, что под руководством Сталина победил социализм. И позорные дела - тоже факт.

Хрущев: Сталин - преданный делу социализма, но все - варварскими способами. Он партию уничтожил. Не марксист он. Все святое стер, что есть в человеке. (с)

В Президиум XX съезда Коммунистической партии Советского Союза, февраль 1956 года

Узнала о заявлениях на съезде относительно фальсификации истории революции и партии, а также осуждения руководителей революции и партии, несправедливо обвиненных как враги народа.

Среди них мой покойный муж Лев Троцкий, названный врагом народа номер один, и мой сын Лев Седов.

Для осуществления этих заявлений на практике требую пересмотра процесса с целью реабилитации памяти жертв перед мировым общественным мнением.

Наталья Седова-Троцкая

Выступление Хрущева на пленуме ЦК Польской объединенной рабочей партии

20 марта 1956 года

Очень тяжелая моя задача, потому что я, собственно, не знаю, какие вопросы вас интересуют... У нас был обмен мнениями: стоит ли ворошить старое, ведь люди десятилетиями привыкли думать одно, а мы вдруг скажем, что вот это - не такое белое, что это - предмет грязный. Долго спорили. После смерти Сталина мы десятки тысяч людей освободили из тюрем, восстановили в партии, восстановили своих друзей... Эти люди десятилетиями находились в партии, участники гражданской войны, а мы должны молчать? Если мы не согласны, зачем тогда выпустили их, реабилитировали? Нам говорили: как поймут? Могут спросить: а вы где были, вы вместе со Сталиным были. Да, были, видели. Пусть съезд судит - достойны мы доверия или не достойны. Это действительно трагедия. И виновник ее, конечно, Сталин, Сталин.

Сейчас мы намерены опубликовать сборник работ Ленина, завещание Ленина перед смертью. Он видел все. Он тогда сказал, что Сталин - вероломный человек, способен злоупотреблять властью, его нельзя оставлять генеральным секретарем, он груб, не умеет работать с товарищами...

Когда Сталин укрепился лично, он перестал себя чувствовать ответственным перед ЦК партии и созывать Политбюро. Политбюро заседало только тогда, когда ему скучно было. Говорил: что-то давно заседания не было!..

Я не знаю, как сейчас лучше объяснить гибель людей. Например, гибель Косиора. Старейший член партии, рабочий, а его изобразили комендантом Пилсудского на Украине... расстреляли... Постышев - член партии с 1903 или с 1905 года, рабочий, прошел гражданскую войну на Дальнем Востоке, а уничтожен как враг народа. Эйхе - замечательный латыш. Рудзутак при Ленине пользовался доверием, а его сделали провокатором и расстреляли. Преданный человек, настоящий революционер и большевик...

Перед съездом мы вызвали Родеса (полковник госбезопасности, расстрелян в 1956 году). Он допрашивал Косиора, Чубаря, Постышева. Спросили: какие у вас данные были к тому, чтобы считать их врагами народа? А он говорит: никаких данных, собственно, не было. Нам сказали, когда арестовали, например, Чубаря, что он - враг народа. Это партия сказала, и мое дело как следователя заставить его, чтобы сознался и собственноручно написал. Били, пока не сознается.

Возьмите дело врачей... Я читал собственные показания профессора Виноградова, что он - немецкий шпион. Протоколы читал, показания на него других врачей: мол, я такого-то отравил, такого-то задушил и со мной вместе участвовал Виноградов. Что же я - скажу Сталину, что это неверно? А он мне скажет: ты что, люди сами сознаются!.. Вот это и есть культ личности.

Я как-то Сталину сказал о кризисе в сельском хозяйстве. Он сразу насторожился: сталинская эпоха и вдруг - кризис, так могут говорить только враги. Спрашивает Маленкова: мяса больше заготавливаем или меньше? Маленков отвечает: больше! Ведь мы тогда не могли сказать, мол, что же это за социализм, когда человек не может выпить лишнюю кружку молока! Я при капитализме, будучи шахтером, пил молока, сколько хотел... Сталин говорит: надо создать комиссию и изучить это дело... Тянули мы долго, потому что не знали, как предложить, как просунуть, замаскировать, чтобы и вид был, и польза. Подсчитали, что надо 6 или 7 миллиардов рублей, это же детский лепет. А Сталин набросился: народники и эсеры подходят так, вы крестьян не знаете! Говорит: вношу свое предложение об увеличении налога на крестьян на 40 миллиардов рублей. Когда мы вышли, я говорю Микояну: спасение одно - если крестьяне восстанут... Если бы Сталин не умер, не знаю, чем бы все кончилось. Он же сказал, что народники, эсеры, значит, враги.

Некоторые говорят: а что бы вы делали без Сталина во время войны? Немца бы разбили раньше и с меньшей кровью? Да, я в этом убежден. А может быть, и войны бы не было, умнее построили свою политику и избежали бы.

Сталин был революционер, но у него была мания преследования, шпиономания, и он тут ни перед чем не останавливался, он ведь и своих родственников расстрелял. (c)

В Президиум ЦК КПСС от члена ЦК Панкратовой А.М. (советский ученый-историк)

Считаю необходимым сообщить о настроениях среди интеллигенции Ленинграда.

Доклад Н.С. Хрущева был прочитан на партийных собраниях с участием беспартийного актива. Но допущено много самотека: не было ясно, кого отнести к активу, одни беспартийные приглашались, другие - нет, среди комсомольцев допускались подростки, школьники. Собравшихся предупреждали, что ни прений, ни вопросов не будет допущено. Все это вызвало недовольство и огромное множество вопросов, свидетельствующих о большой взволнованности и смятении среди кадров интеллигенции. Мне пришлось за время с 20 по 23 марта сделать 9 докладов и лекций. Подано свыше 800 записок. Во многих ставился вопрос: как теперь относиться к Сталину?

"Народ не сможет простить Сталину бессмысленные жертвы в Отечественной войне". (Асп. Дорошенко).

"Важно не то, как о себе думал Сталин, - что он уничтожает людей в пользу дела социализма, - важно то, что он нанес огромный ущерб и вред". (Без подписи).

"Если вспомнить, какие имеются в докладе намеки даже на отношение Сталина к убийству Кирова и что говорится о почти вредительской его роли в Отечественной войне, то вывод напрашивается один: действительно надо снимать портреты и выбросить его из истории". (Без подписи).

"В школах сейчас принято из всех учебников вырывать портреты тов. Сталина. Считать правильным или нет?" (Петров).

"В корне необходимо изменить отношение народных масс и руководителей, все остальное будет только говорильней". (Без подписи).

"Чем же было наше государство в продолжение почти 30 лет: демократической республикой или тоталитарным государством с неограниченным единовластием? Или, может быть, это совместимо?" (Без подписи).

"Не способствует ли культу личности однопартийность и почти полное слияние органов власти и партийных органов?" (Без подписи).

"В докладе неубедительно дан ответ на вопрос: где же были члены Президиума? Будет ли это разъясняться партийным организациям?" (Без подписи).

"Почему не даются объяснения его поведения как отражения интересов определенного социального слоя, выросшего на почве советского бюрократизма, исказившего советскую демократию?" (Без подписи).

Выражалось пожелание, чтобы ЦК обратился к партии с закрытым письмом, в котором были бы даны необходимые разъяснения в связи с вопросом о культе личности. (с)

Анонимное письмо из г. Горького в журнал "Коммунист", ноябрь 1956 года

Тов. редактор! Меня удивляет то, что вы много пишете о культе личности И.В. Сталина, а у нас, на автозаводе имени Молотова, часто от рабочих слышно недовольство таким отношением к Сталину.

А эти руководители хрущевы, "путешественник", как его у нас называют, пробанкетили со шпионом Тито, растерялись, не знают теперь, что делать со своим коллективным руководством.

У Сталина рабочий класс стоял на первом плане, а у Хрущева - кучка людей, которая уже пришла к коммунизму. Какой-то зав. отделом горкома или горисполкома получает две ставки, живет с семьей на дачах за городом. Не говоря уже о больших людях, которые имеют по две-три персональные машины на дедушку, бабушку, тещу и т.д.

Чего же не пишут о том, что В.И.Ленин говорил, что любой руководитель должен получать не больше высококвалифицированного рабочего!

В связи с таким отношением к Сталину со стороны Хрущева и кое-кого других - очень нехорошие разговоры и анекдоты, а у Сталина в народе - исключительный авторитет и любовь.

Я работаю технологом, мне приходится ходить по цехам и все это слышать. (с)

Записка Чувашского обкома КПСС в ЦК КПСС. 21 ноября 1956 года

Секретно

19 ноября около девяти часов утра на Чебоксарском заводе электроаппаратуры топором была сбита голова с скульптуры И.В.Сталина.

Указанные действия совершил Золотов Л.А., беспартийный, 1927 года рождения, работающий в должности инженера-конструктора. Отец Золотова Л.А. Аркадий Золотов в 1937 году был арестован, осужден на десять лет и умер в тюрьме в 1942 году. В 1955-м посмертно реабилитирован.

В ходе проверки выявлено, что в первых числах ноября Золотов снял портрет Сталина И.В. в заводской столовой и портрет Ленина - Сталина (двойной) в помещении отдела. Эти факты своевременно не были замечены парткомом завода. Глумление над скульптурой Сталина происходило в присутствии ряда работников охраны, отдела главного механика и других. Часть из них предполагала, что снятие скульптуры проводится по указанию свыше, и возмущалась открытым глумлением над скульптурой.

Данный факт в тот же день обсужден в парткоме, где было решено резко усилить воспитательную работу в коллективе. Приняты дополнительные меры к широкому разъяснению вопроса борьбы с культом личности.

20 ноября Золотов арестован. Ведется следствие.

Секретарь Чувашского обкома КПСС Никитин (c)

О, люди! Люди с номерами. Вы были люди, не рабы.
Вы были выше и упрямей своей трагической судьбы.
Я с вами шел в те злые годы, и с вами был не страшен мне
Жестокий титул "враг народа" и черный номер на спине.
Хотелось бы вас поименно назвать, да отняли список, и негде узнать. (с)

Количество осужденных судебными и внесудебными органами за контрреволюционные преступления за период с 1921 по 1953 год - 4 060 306 человек, из них к смертной казни приговорено 799 455 человек. Всего же арестованных 4 835 937 человек. (с)

Начиная с гвардейской-георгиевской ленточки до конца 1980-х вокруг военных вьется,
усиливаясь, некоммунистический панегирический мотив. Он значительно усиливается
после учреждения журнала "Наш современник". И апогеем этого явления в совке можно считать
творчество некоего Кавада Раша, выводящего военных (и офицеров прежде всего) высшей кастой.

Это есть, конечно, но не надо путать бабский культ этих насекомых в красивой форме как таковой во многих странах с небывалым коммунистическим масштабом с чисто утопической ложью.