УКРАИНА 36

Видео недоступно
Владелец видео запретил его просмотр в вашей стране
Видео недоступно
Владелец видео запретил его просмотр в вашей стране.

Это сколько лет назад?

И закопали в тех же братских могилах?

А мэр об этом и не знал ничего и его местные сторонники ему не сказали и он выступил с радостным заявлением…

Не стоит подменять собой экспертов. Главное - чтобы было доверие к экспертам.

Сами себя обстреливали? РА, если я правильно понимаю, ушла из Бучи сама - ее не выбивали оттуда. А бои за эту Бучу были тогда, когда РА стремилась ее занять.
В принципе, никакого значения не имеет, чьи эти стрелки. Это не целенаправленное убийство, в отличие от расстрелов, это "сопутствующие жертвы среди мирного населения", без них не бывает.

Нет. Только кандидат пока.

Так тут не расследование, а анализ добытого. При этом адвокат участвует.

Я писал об этом. Неоднократно.
http://nastej.org/threads/Украина.61/page-4828#post-242625

Документ с подчистками находит следствие, а вот анализируется найденное уже с участием адвоката.

Кому доказать? Вам, что ли? А зачем мне это?

Спасибо! Но не сильно распространенная абревеатура.

Думаю, что в состоянии. Просто аудитория, на которую он работает, требует постоянного повышения градуса.

Будем надеяться на их отстраненность от политики

Т.е. экспертиза не нужна, приговор уже прописан?

Да, сразу видно - профессионалы. СБУ точно.

Только лишь в ходе судебного процесса. Пожалуйста, тогда может анализировать все собранные данные, свидетельства, материальные доказательства

Широко распространена в узких кругах

Страшнее Соловьёва нет!

Странно, конечно…

Осада Мариуполя. История одной семьи Из-за войны Ковалевские лишились всего. Но смогли спасти друг друга. Вот как это было

Ковалевские — семья из Мариуполя: отец, мать и три дочки. Они любили исполнять вместе музыку, путешествовать по миру и выкладывать селфи в инстаграм. Их жизнь мало отличалась от жизни таких же творческих семей в Петербурге или Москве — до 24 февраля 2022 года. Дома, в котором они жили, больше нет. После того как в нем стало слишком опасно находиться, Ковалевским пришлось под постоянными обстрелами и бомбардировками города искать себе новые убежища. Из Дворца культуры они попали в здание районной администрации, а оттуда в больницу — пока их не вывезли в палаточный лагерь на территории ДНР. Сейчас, когда семья наконец воссоединилась за границей, Ковалевские рассказали «Медузе» свою историю.

Дом. До 2 марта

Полина
С начала февраля я говорила родителям: будет война! А они: «Не может быть, русские — братья!» Поэтому мы не уехали.
Виктория
До сих пор это не укладывается в голове. Каждое утро просыпаюсь и говорю — если б это был сон… Жаль, что девочкам пришлось такое увидеть. Я перед Полиной даже извинялась: девочки, простите, я рожала вас для мира. Город развивался, и я не верила, что можно это разрушить. Все шло на созидание, электромобили запускали.
Лиза
Начали строить современные детские площадки со всякими прикольными штуками. Сделали красивую площадь Мира, на ней поставили много птиц.
Петр
Весь город знал, где базируется «Азов». Мы жили с ними рядом. У них была своя военная жизнь, с пробежками по бульварам, у нас — своя.
Виктория
Мы все изучали украинский язык, и это правильно, ведь мы граждане Украины. Но в семье говорили на русском. Да, часов русского в школе было меньше, чем украинского…
Полина
Двадцать четвертое февраля — мой день рождения. Просыпаюсь — в честь меня «салюты» по всей Украине. Было слышно, как бомбят окраины города. Читаю новости — убили 32 наших солдата. Эта цифра казалась настолько огромной…
Петр
До 2 марта мы сидели дома. Перебрались в коридор, постелили матрасы и спали там.
Полина
Второго марта надоело спать в коридоре, и мы с Лизой сказали: все, идем в комнату. Легли на двуспальную кровать. Утром прилетает в дом. Я хватаю Лизу, выбегаем в коридор. Повыбивало окна. Никто не пострадал, но мы решили все же идти в убежище.
Виктория
Обстреливали весь город. Наш дом горел три раза, пока подъезд не рассыпался в пепел, в соседнем подъезде 30 человек вытаскивали из-под завалов. Ощущение, что Мариуполь просто решили сровнять с землей. Кому это нужно?
Городской дворец культуры. 2–6 марта

Полина
Убежищ как таковых в Мариуполе не было — кроме завода «Азовсталь», но там было небезопасно, поскольку [туда военную] технику свозили и было много солдат. Под обстрелами мы как-то добрались в Дворец культуры. Разместились. В комнате 15 человек, три собаки. Как в цыганском таборе. Первые дни была еда, вода. Потом папа бегал под обстрелами домой.
Виктория
Однажды сказали, что открылся гуманитарный коридор, есть три автобуса на Запорожье. Девчонки просили — мама, поехали! Что-то внутри меня остановило. Потом передали, что даже до Бердянска не добрались. Автобусы обстреляли.
Петр
Кто-то погиб сразу, остальные разбежались.
Лиза
Под конец воды не было, мы ели сухие макароны и варили фарш, заготовленный для собак. Начались сильные обстрелы. Думаю, целились в «Азов», он в паре километров от нас. Просто немного косые.
Полина
Мы сидим, слушаем взрывы. В крышу попало, но пока более-менее нормально. Потом начинаем понимать, что обстреливают все больше. Крыша уже горит. Что делать? Выходить — не вариант, вокруг летают снаряды. Тут уж или сгореть, или так. Но мне, если что, хотелось от снаряда. Я умереть не боюсь. Осколок попадет — несколько минут, и все. А гореть страшно, больно.
Петр
Купол ДК снесло. Начали рушиться колонны. Мы в подвале, и они падают на него. Загорелся концертный зал, а там мягкие сиденья, деревянная сцена. Мы с ребятами выстроились, пытались тушить [сухим] цементом. Кто-то копал землю, ведра передавали. Вроде перекрыли, но все равно огонь прорвался, и нас украинские военные вывезли в райисполком.
Администрация Левобережного района. 6–26 марта

Полина
Мы всей комнатой договорились, что наш позывной — «мухоморы». Эвакуировались порознь. Дети, женщины, старики ехали в бронированных машинах, мужчины — на автобусе. Мы должны были встретиться в убежище, и, когда заходили люди из нашей комнаты, все кричали друг другу: «Мухоморы!»
В райисполкоме поначалу было спокойно. Сказали, один денечек здесь, а там посмотрим. Потом оказалось, что убежищ нет, поскольку не готовили. Люди погибали не только от снарядов и пожаров. Не хватало лекарств, инсулина. Две бабушки умерло. Один парень пошел на хлебзавод…
Петр
Ведром доставал из чана муку людям. Передавал, они рассыпали в пакеты. Поскользнулся, упал внутрь, а вытащить не смогли.
Полина
Там глубина три метра.
Петр
На хлебозавод мы и люди из домов бегали под обстрелами за водой. Обстрелы — ну как вам объяснить… Готовишь кушать на улице. Выбежал, воду вылил в чан и тут же вернулся, потому что взрывы, пули. Через секунду выскочил посолить. Потом обстрел утих — забираем готовую кашу. Заносим, внутри раздаем.
Разбомбили бильярдную. Там сауна с бассейном, хлорированная вода. Ее оттуда набирали баклажками по 20 литров. Варили чай. Кто-то даже пил — говорят, нормально. А на хлебозаводе в колодце чистая вода. Мы ее набрали, и тут начался обстрел. Спрятались в мучной цех, пересидели, выбегаем — лежит там человек семь. Люди бежали за водичкой с баклажками. Возвышенность, осколки летят.
Виктория
Наши четыре семьи, познакомившиеся в ДК, жили как одна.
Полина
Нет твоей личной воды, личной еды. В райисполкоме нас сперва посадили в холодных коридорах, а потом мы додумались взломать архив [чтобы спать там]. Все равно сгорит.
Виктория
Поначалу не разрешали брать воду в кабинетах, потом дали добро. Искали еду, чай. Воду сливали в большие общие кулеры. В здании было более двухсот человек. Списки раз в три дня обновляли, чтобы люди искали близких.
Петр
Завтраки были — печенье и кусочек хлеба. Кто-то сала достанет. Кабачковой икрой мазали каждую печеньку.
Полина
Кто-то хотел в ДНР, кто-то был четко за Украину, но большинство были готовы переобуться в любой момент. Люди боялись за свои жизни, не хотели терпеть этот бесконечный огонь, были согласны на все, лишь бы мир.
Виктория
Важно было не только сохранить ноги-руки и голову, но и не сойти с ума. Когда у одной матери в убежище трехлетний ребенок плакал, она его трясла, кричала: «Заткнись!» Вместо того, чтобы успокоить, сказку рассказать. Потом я узнала, что осколком убило отца [плачущего ребенка], а психологической помощи никакой. Я девочек всегда учила, что чужое брать нельзя. Когда ребята еще в ДК пять ходок в супермаркет АТБ сделали за остатками еды, даже икру и шампанское принесли, Полина сказала: «Мама, это называется мародерство!» Два дня мы с ней говорили: «Мы есть этого не будем!» А на третий магазин сложился и рухнул.
Полина

На 8 Марта мы баночку красной икры намазали на печеньки. Она мне поперек горла стоит, поскольку я слушаю новости. «Мариуполь — город-герой, вы такие молодцы, держитесь». А я понимаю, что он оккупирован, мосты разорваны, выход только в сторону ДНР и России. И под эти новости мы едим печеньки с красной икрой и нас поздравляют с 8 Марта.
Виктория
Под утро 17 марта мне снилось огромное поле с молодой зеленой травой, по которому скачут молодые лошадки, и на одной из них скачу я. Впереди — золотое, огромное солнце, которое рассеивает свет на траве, как будто указывает путь куда-то. На душе так легко и хорошо. Просыпаюсь, в голове звучит число 21, а к чему оно? Мы потом всей комнатой ждали, что 21 марта президенты договорятся и наступит долгожданный мир. Продолжали надеяться до конца дня, а в это время все бомбили и крушили с еще большей силой.
Полина
Мы каждый день обсуждали, что будем готовить завтра. А я думала — зачем? Зачем беречь воду на несколько дней вперед? Вдруг завтра не настанет.
Петр
На пятый день [примерно 10 марта] отключили свет.
Полина
Шестнадцатого марта начался ближний бой. Подходят бэтээры с буковками Z, по ним начинают стрелять наши военные. Те не понимают что и как. Видимо, решили, что палили с нашего здания… Тогда мы пожар потушили.
А через 10 дней пришли четверо украинских военных и разместились наверху. Они не ели три дня и остались без убежища. Говорят, третий и четвертый этажи наши, остальные ваши. Их вычислили, и, хотя мирных еще было около ста, в два часа ночи начали скидывать авиабомбы. Одна попала в нашу комнату. Пробила пять этажей, влетела в цокольный в полуметре от Лизы и не разорвалась.
Лиза
Завалило по пояс, не можем выбраться. Мы с Полиной друг на друга смотрим в шоке и кричим родителям: «Оставляйте нас, бегите!»
Виктория
Я девчонок вытащила, но сумки многие там остались.
Городская больница № 4. 26 марта — 4 апреля

Полина
В этом здании мы ночь досидели, а наутро решили идти в горбольницу. Сказали, там примут. Нас поселили сперва на втором этаже, в терапии, но, так как стреляли, мы решили спуститься в подвал. Паутина, грибок на стенах. В таких условиях мы находились до четвертого числа.
Петр
Больницу до этого не трогали. Мы думали, обойдет стороной.
Виктория
Только полторы сотни трупов возле нее лежало. А саму больницу — да, щадили.
Петр
Потом все же начали стрелять. Врачи погибали прямо на местах, во время операций.

Ну да, ну да... После чего он и стал верным сторонником фюрера.
Как там доллар? Когда Байден сумеет опрокинуть его в рубли хотя бы по 100? Мужик явно заложился на крупную сумму под обещания по 200.